Наталья Борисовна Черешнина, старший следователь по особо важным делам при Генпрокуроре России, еще часов в двенадцать приехала с Кузнецкого и работала в отделе по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам с документами по процессу, в ходе которого некая мафиозная структура пыталась развалить уголовное дело об убийстве директора сибирского промышленного гиганта.

Она была младше обоих полковников, но, в отличие от трех полковничьих звезд, носила на погонах одну. Зато большую. Впрочем, в Генпрокуратуре, как правило, мундиры надевали лишь по большим праздникам. Так что генеральские погоны Черешниной не светились вызывающе рядом с полковничьими ее поклонников.

Бобренев и Патрикеев давно и дистанционно ухаживали за молодой генеральшей, часто, если бывали оказии, пили кофе в кафетерии на первом этаже; а если везло и обеденный перерыв заставал их в основном здании в одно и то же время, то и обедали вместе.

Дистанционно, значит, соблюдая дистанцию. Оба обожали своих жен, а Черешнина души не чаяла в своем муже, докторе медицинских наук, выдающемся хирурге-офтальмологе.

Так что это была трогательная дружба-любовь. Без ничего такого. Никаких там «служебных романов».

Разыскали Черешнину, выманили ее в столовую, набрали по полному подносу снеди, уселись за стол, расставили тарелки с едой, огляделись и, убедившись, что в столовой за полчаса до закрытия они одни, рассмеялись.

— Ну и фитили у нас! Народ давно насытился.

Оказываясь вместе, они спорили на разные юридические темы, обсуждали недостатки нового УК, ругали Госдуму, хвалили Юрия Матвеевича Симакина, сделавшего в столовой отличный евроремонт, делились домашними новостями. У Бобренева сын стажировался в Америке, у Черешниной готовился к поступлению в мединститут, чтобы продолжить медицинскую династию, а внучка Патрикеева получила с утра уже три пятерки по русскому, арифметике и географии, о чем доложила деду по телефону.

Потом пили кофе без сахара. Моду эту ввел Патрикеев, постоянно находившийся в поиске наиболее сбалансированной диеты. При его работе он всегда должен быть в отличной физической форме.

Вспомнили недавнюю передачу «Поле чудес», в которой по случаю юбилея российской прокуратуры (если считать со времен Петра I и графа Ягужинского, выходило, что «конторе» их 275 лет) вместе с дедом участвовал и внук Бобренева, ставший в один вечер и всероссийской знаменитостью, и героем прокуратуры. На вопрос: «А с кем ты пришел на игру, мальчик?» — внук ответил: «С папой».

Почему сказал: с папой, а не с дедом, не ясно. Но вид сухого, поджарого, усатого и молодцеватого Бобренева у тоже усатого, но брутального Якубовича сомнений не вызвал.

«А что твой папа любит пить?» — спросил Якубович в обычной развязно-доверительной манере, отвлекая игроков от интеллектуально-напряженной работы по разгадыванию дурацких букв в дурацком слове. «Водочку», — уверенно ответил внук Бобренева.

Зал грохнул.

Якубович еле сдержал смех:

«А чем он ее закусывает?»

«Грибочками», — ответил рассеянно малыш.

Кончилось все хорошо и мило. Дед выиграл музыкальный центр, который тут же попросил передать детскому дому № 34, а внук — огромного плюшевого льва, которого тут же прижал к груди и никому отдавать не собирался.

Помечтали:

— Хорошо бы сейчас под грибочки по стопарику, но служба зовет.

У каждого были на сегодня свои нерешенные проблемы.

— Завтра в Бангладеш вылетаю, — сообщил Патрикеев. Как бы между прочим.

— Живут же люди, — усмехнулась Черешнина.

— А знаете, сколько уколов для профилактики сделать на Истре, в нашем центре реабилитации, пришлось? — печально парировал Патрикеев.