— Если тебя не затруднит.

Энн принесла ей чашку кофе и, постояв рядом в нерешительности, села к ней на кровать.

— Прости, что я пристаю, но я все никак не могу понять…

— Мама, я тоже многого не могу понять, но давай не будем это обсуждать. У меня нет никаких сил.

— Но я всю ночь думала… Слушай, девочка, а может ты все-таки ошиблась? Я просто не могу поверить. Вчера по телефону у него был такой голос…

— Мама я не могла ошибиться, — резко ответила Лора, ставя чашку на ночной столик. — Я никогда не страдала ни близорукостью, ни галлюцинациями. Если ты не можешь просто мне поверить и оставить меня в покое, если тебе обязательно нужна картина происшествия, пожалуйста. Вчера, когда он по официальной версии должен был быть еще в Вене, я случайно заметила на улице его машину. Потом увидела, как туда села молоденькая хорошенькая девица довольно вульгарного вида, назвавшая его «милым». Потом они несколько минут весело щебетали и целовались. Потом он увидел меня, быстро завел машину и уехал. А его девица показала мне напоследок язык с таким видом, с каким невоспитанная девушка ее возраста могла показать язык неудачливой сопернице. Тебе достаточно? Мне — да.

Энн некоторое время сидела, закрыв глаза, а потом очень несчастным голосом спросила:

— Но ты совершенно уверена, что это была его машина?

— Да, мама, это был черный «крайслер» с его номерами.

— А если он кому-нибудь одолжил свой автомобиль? — Энн готова была цепляться за любую, даже призрачную надежду, как раньше делала это по отношению к Алану.

— Господи, мама, повторяю: я видела не только машину, я видела его в этой машине! Или, по-твоему, он мог одолжить не только свой «крайслер», но и пальто, шляпу, да еще и физиономию в придачу? К тому же, говорю тебе, он тоже меня увидел, после чего сразу уехал. Видимо, он совершенно не ожидал со мной встретиться, я обычно в такое время еще на работе. И, похоже, он слегка испугался, по крайней мере, рад он точно не был, потому что трусливо втянул голову в плечи, быстро отвернулся и тут же завел мотор.

— Уму непостижимо, — прошептала Энн, помолчав.

— Согласна, — коротко отозвалась Лора. У нее уже защипало в носу, но плакать при матери она не хотела. Для нее сейчас было непереносимо любое сочувствие, от кого бы оно ни исходило. — Кстати, мам, я хочу куда-нибудь ненадолго уехать. Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Понимаю, — со вздохом ответила та. — Когда я разошлась с твоим отцом, я тоже уехала. Не могла больше находиться с ним даже в одном городе.

Лора кивнула. Слава Богу, хоть здесь не будет осложнений, подумала она.

— Тогда, надеюсь, ты понимаешь, что сообщать ему мое местонахождение нельзя ни в коем случае.

— Конечно, — Энн сидела, сгорбившись и опустив голову.

— Думаю, я уйду до твоего возвращения. Давай попрощаемся.

Они некоторое время смотрели друг на друга, а потом крепко обнялись. Мать горько вздохнула и погладила дочь по голове.

— Бедная ты моя…

Лора не выдержала и зарыдала. Те же самые слова сказал ей он. Тогда, ночью.

— Мам, иди, пожалуйста, — пробормотала она всхлипывая.

— До свидания… — Энн на прощание крепко сжала ее руку. — Только звони обязательно. И почаще, если сможешь.

Лора кивнула, потом с облегчением услышала, как за матерью закрылась дверь. Она еще долго сидела в кровати, ни о чем не думая, просто находясь в каком-то полузабытьи. Очнуться ее заставил резкий звук телефонного звонка. Лора, молча, смотрела на аппарат, стоящий на столике рядом.