|
Я волновалась. Одной страшно. — Она повернулась к Ворожцову, словно ища понимания хотя бы у него. — Одной очень-очень страшно. Я лучше с вами… Леся кашляла постоянно. Чихала, шмыгала носом. От нее шел жар, как от печки. Таскать девчонку с собой было нельзя. Оставить одну оказалось категорически невозможно. И Ворожцов искал плюсы в том, что они ходят вместе. А плюсы были. Леся не одна. И потом, в ее присутствии отступил страх. Пусть на обследование одного дома уходило теперь куда больше времени, но и он, и Тимур странным образом осмелели. Перестали шарахаться от каждого куста, от каждой тени. Даже приободрились немного. В доме, из которого они бежали защищать Лесю, прибора не обнаружилось. Не было его и в следующих трех. По договоренности они решили дойти по одной стороне улицы до конца деревни, а там перейти через дорогу и вернуться по противоположной стороне. Следующий дом оказался наглухо заколочен. Как в кино, крест-накрест. Доски посерели. Шляпки гвоздей, которыми они были пришиты, давно выплакали всю ржавчину и теперь светились шероховатыми рыжими глазками. Сюда тоже никто не входил много лет. Они вернулись на улицу и прошли дальше. Последний дом по этой стороне деревни был не достроен. Можно было предположить, что его просто разрушило время, и оно в самом деле постаралось. Но старания эти были не на пустом месте. Дом задумывался основательным. Два этажа, чердак, подвал с подземным гаражом. И строили, видно, на совесть, отбирая хорошие материалы, остатки которых сохранились здесь же, вкладывая и силы, и душу. Без тяп-ляпства и наплевательства. По останкам незавершенного строительства создавалось впечатление, что этот дом строили с далеким прицелом. Для себя, детей и внуков. На века. Чуть ли не серьезнее, чем саму ЧАЭС. Интересно, что за шишка решила отгрохать себе здесь загородный домик? Жив ли еще этот человек? Чем занимается? Вспоминает ли о недостроенном особняке советского масштаба? Фундамент был готов, как и внешние стены, и перекрытия. Двери так и не поставили, успели только подготовить коробки. Окна вставили лишь на первом этаже. Настелили пол на втором. Начали, но не закончили в мансарде. Только собрались приступать к крыше. Внизу валялись груды строительного мусора, кое-где попадался на глаза заржавевший инструмент, торчала арматура. Дом был нежилым, но Ворожцов, поглядев на ПДА, только присвистнул. — Не свисти, — буркнул Тимур. — Денег не будет. Чего там твоя шарманка? — Три на первом, две на втором. Еще сколько-то на чердаке, отсюда не понятно, — отрапортовал Ворожцов. — Чего-то многовато. — Не боись, — подбодрил Тимур. — Зато здесь светло. Идем? Он достал болт и зашагал по никогда не бывшему чистым полу. Леся закашлялась и двинулась следом. Ворожцов пошлепал последним, следя за показаниями детектора. Впрочем, на ПДА он поглядывал лишь временами. Постоянно косился на Лесю с Тимуром. Тимур тоже периодически смотрел на девчонку, но не раздевающим похотливым взглядом, как казалось раньше Ворожцову, а заботливо, внимательно. И он с удивлением вынужден был признать, что Тимур, кажется, относится к Лесе несколько иначе, чем удобно было думать Ворожцову. |
