|
Ворожцов пятится, вываливается в коридор, захлопывает за собой дверь и под громогласный хохот Сергуни, Мазилы и Тимура пулей врывается в их купе. Ворожцов чувствует, как наливаются пунцовым уши. Но сам уже не удерживается от смешка. — Чего ржете, придурки? — бормочет он. — Там какая-то тетка. — Какая-то, — ухохатывается Сергуня. — Они ж там не одни едут. Ворожкин, ты с кого одеяло стянул? Маньячелло. Ворожцову стыдно и смешно. Но больше он играть не садится. Мазила с Сергуней раскидывают еще пару партий, а потом поезд останавливается, и входят настоящие таможенники. Когда граница остается позади, а колеса снова стучат по стыкам, никто уже не играет. Все спят. Утром их будит проводница. — Встаем, сдаем постель, — повторяет она на одной ноте. Ворожцов садится, натягивает майку. Сверху спрыгивает Тимур. — Постельку сдаем, — несется по вагону монотонное. — Сдаем постель. Они комкают и относят в служебное купе простыни с наволочками и полотенцами. Заказывают чай, по очереди бегают умываться в туалет. Ворожцов допивает обжигающий сладкий чай, когда распахивается дверь, и входят девчонки. — Доброе утро, — говорит Ворожцов. — Привет, — весело откликается Наташка. — Ну, колитесь, кто из вас на таможне подрабатывает? Леся улыбается. Мазила, Сергуня и Тимур снова начинают ржать. Казарезова смотрит на Ворожцова. — Извращенец, — говорит она под дружный хохот. — Тетке сорок лет, а ты к ней под одеяло. — Он к тебе хотел, — писклявым от смеха голосом выдавливает Сергуня, — но перепутал. На платформу они спускаются уже без смеха. Ворожцов серьезен. Подтягивает лямку старого рюкзака. Мазила вертит башкой по сторонам. Любопытный. Девчонки озираются, пытаясь прочувствовать незнакомый город. С одной стороны, они насторожены, с другой — им тоже интересно. Сергуня с Тимуром выходят из поезда последними. Им вслед несется равнодушное напутствие проводницы: — Вещи не забываем… …Вещи. Теперь у них не осталось ничего. Почти. Паспорта с обратными билетами. Немного денег. У Ворожцова — ПДА, у Тимура — пара ржавых болтов. Обрез Тимур оставил рядом с разнесенным прибором. Патроны кончились, а без них от ружья никакого толка. Рюкзак Ворожцов бросил неподалеку от водонапорки. Отсюда до места, где они планировали выйти из Зоны, вернуться в обычный мир, оставалось совсем немного. И тащить на себе лишние килограммы ненужного теперь барахла казалось абсолютно бессмысленным. Мазила сказал бы на это, что сталкеру своя ноша не тянет… Только где теперь Мазила? И что он знал о сталкерах? Понахватался в интернете всякой чепухи, поверил в романтику. Так в интернете правды не напишут. Ее вообще не передать, эту правду. Только прочувствовать на своей шкуре. Вот если б не Ворожцов, а Мазила оттащил Тимура от той аномалии у трансформаторной будки, а потом они вместе закапывали бы руками в грязной канаве друга, разворотившего себе грудь из обреза в упор… Тогда, возможно, мелкий понял бы. |
