Мистер Сароцини убедил его, что коммерческие авиалайнеры – настоящие рассадники клопов. Им пришлось согласиться ради здоровья Верити. Самому Джону нравилась еще и новизна всего вокруг: этот самолет имел размеры коммерческого авиалайнера, здесь были настоящие спальни. В лос‑анджелесском аэропорту они прошли через отдельную секцию, и это дало ему пусть ложное, но ощущение значительности. Ему лестно было хоть некоторое время пожить жизнью сверхбогатых людей. Но не настолько лестно, чтобы заглушить в нем здравый смысл.

Мистер Сароцини тихо сказал:

– Итак, мистер Картер, у вас с Сьюзан было три недели для того, чтобы обдумать мои условия. Вы пришли к какому‑либо выводу?

– Вы мне никаких условий не озвучивали, – раздраженно сказал Джон.

Банкир укоризненно посмотрел на него:

– Я изложил их Сьюзан. Я не допускаю и мысли о том, что за три недели вы их не обсудили.

– Сьюзан находится в состоянии шока. Ей нужно пройти курс консультаций у психолога, а возможно, и длительный терапевтический курс у психиатра. Сейчас она не верит ни вам, ни мне, ни кому‑либо еще. Она считает, что мы с вами заодно и преследуем скрытую для нее цель. Как можно ожидать от нее рациональных действий? Она сильная женщина и старается справиться со всем, что на нее свалилось. Но не больше. Кроме всего прочего, она старается быть хорошей матерью. Если у вас есть какие‑то условия для нас, обсудите их со мной.

– Я разрешаю Сьюзан оставить ребенка. Она говорила вам об этом?

– Да, у нее сложилось такое впечатление. Мои чувства, естественно, в расчет не принимаются.

– Вы ее супруг, мистер Картер. Вы имеете полное право сказать «нет». Я пойму.

Джон посмотрел на банкира: холодное, высокомерное лицо, безукоризненный костюм, сверкающие туфли, дорогой галстук. Расслабленный, но готовый к прыжку, словно удав.

– Поймете? – иронично сказал Джон. – Правда поймете? – Он посмотрел на экран компьютера. Лицо Харви Эддисона на нем было неподвижно, безжизненно.

Мертво.

– Как долго этот ребенок пробудет с Сьюзан?

Мистер Сароцини взмахнул руками:

– Сьюзан – мать Верити. Как долго ребенок может пробыть с матерью? – Он подался вперед, соединил вместе кончики пальцев, образовав уже знакомый Джону мостик. – Мистер Картер, уверяю вас, я понимаю. Это для вас нелегко.

– Я поговорю с Сьюзан, когда ее психическое состояние улучшится и она будет к этому готова. Но у меня тоже есть несколько условий для вас.

Банкир вопросительно посмотрел на него. Казалось, он был удивлен таким нахальством.

– Да? И что это за условия?

– Первое. С этого момента Сьюзан будет наблюдаться у тех врачей, которых выберет сама.

Никакой реакции.

– А второе?

– Больше никакой слежки. Никаких видеокамер и жучков в моем доме.

– Не давайте мне повода для беспокойства, мистер Картер, и наблюдение перестанет быть необходимым.

– Сьюзан убежала, потому что боялась, что вы заберете у нее ребенка.

– Эта причина уже не актуальна.

– Значит, слежки больше не будет?

– Не будет, мистер Картер.

Их взгляды встретились. Джон попытался понять, правду ли говорит мистер Сароцини, но не смог.

– Третье. Я не хочу, чтобы пострадал кто‑нибудь еще.

Джон всмотрелся в лицо банкира еще внимательнее, но снова не смог заметить никакой видимой реакции.

– Вам требуется телохранитель для защиты Сьюзан и Верити… и вас самого?

– Я не это имею в виду, – сказал Джон. На этот раз он смог различить, как напряглось лицо мистера Сароцини вокруг рта и глаз.