|
Ее корабль по длине равен трем старинным греческим военным галерам, поэтому она не может встать между двумя торговыми кораблями, уже пришвартованными. Начальнику порта придется передвинуть семь кораблей – он не в вос-торге, но он это сделает. Я говорил от твоего имени. – Корабль для титана, вот как? Когда я смогу посмотреть его? – мрачно спросил Антоний. – Завтра утром, через час после рассвета. – Деллий вздохнул. – Она приехала без всяких возражений и с большой помпой. Я думаю, она хочет произвести на тебя впечатление. – Тогда я постараюсь, чтобы ей это не удалось. Самонадеянная свиноматка! Вот почему, едва солнце поднялось над деревьями восточнее Тарса, Антоний прогулялся верхом к дальней отмели реки Кидн, закутавшись в темно-коричневый плащ и без сопровожде-ния. Увидеть врага первым – значит получить преимущество; этому его научила армейская служба у Цезаря. «О, какой приятный воздух! Что я делаю в этом разграбленном городе, когда меня ждут походы и битвы? – спросил он себя, зная ответ. – Я все еще здесь, чтобы увидеть, со-бирается ли царица Египта ответить на мои обвинения. А другая самонадеянная свиноматка, Глафира, начинает изводить меня, используя приемы, которыми восточные женщины владеют в совершенстве: ласки и слезы, приправленные вздохами и нытьем. Не то что Фульвия! Когда она изводит тебя, это грохот, рычание, рев! Она может и оплеуху получить, если ты не против по-чувствовать, как в ответ пять ногтей, словно грабли, царапают тебе грудь». А, вот здесь удобное место! Он отъехал в сторону, спешился и направился к плоскому кам-ню высотой в несколько футов над отмелью. Сидя на нем, он хорошо разглядит корабль Клео-патры, плывущий вверх по Кидну к месту швартовки. Антоний находился не далее пятидесяти шагов от речного канала, так близко, что он мог видеть маленькую яркую птичку, свившую гнездо под карнизом пакгауза у причала. «Филопатор» медленно плыл по реке со скоростью бегущего пешехода, и задолго до того, как он поравнялся с Антонием, у того челюсть отвисла от удивления. На носу корабля он увидел огромную фигуру, окруженную таинственным золотым сиянием. Фигура изображала темнокожего мужчину в белой юбке, вороте и кушаке из золота и драгоценных камней и в огромном красно-белом головном уборе. Его босые ноги скользили по волнам, расходящимся по обе стороны от корабля, правая рука с золотым копьем вздымалась вверх. Фигуры на носу корабля были известны, но не такие массивные и не являвшиеся частью носа. Этот мужчина – какой-нибудь древний царь? – сам был кораблем и нес его за собой, как надутый ветром плащ. Все казалось золотым. Корабль был покрыт золотом от ватерлинии до макушки мачты, а что не было золотом, то было выкрашено в цвет павлиньих перьев – синий и зеленый – и мерца-ло нанесенным на все золотым порошком. Крыши строений на палубе были покрыты фаянсовы-ми плитками синего и зеленого цвета, вдоль всей палубы тянулась аркада колонн с капителями в форме лотоса. Даже весла были золотые! И повсюду сверкали драгоценные камни! Один этот корабль стоил десять тысяч талантов золота! Ветерок доносил аромат благовоний, звуки лиры и свирели, пение невидимого хора. Кра-сивые девушки в газовых одеждах бросали цветы из золотых корзин, множество красивых маль-чиков в юбках павлиньих цветов раскачивались на белоснежных канатах. Наполненный ветром парус, помогающий гребцам справиться с течением, был белее белого, на нем были вышиты сплетенные головы гюрзы и ястреба и еще странный глаз, из которого капала длинная черная слеза. Павлиньи перья виднелись везде, но больше всего их было вокруг высокого золотого воз-вышения перед мачтой. На троне сидела женщина, одетая в платье из павлиньих перьев и с такой же красно-белой короной на голове, что у фигуры на носу корабля. На широком золотом воротнике, покрывающем плечи, сверкали драгоценности, такой же широкий пояс стягивал ее талию. |
