|
Он внимательнее посмотрел на Ирода, пораженный уродством этого человека. Ирод был очень похож на Мецената, близкого друга Октавиана, хотя их предки происходили из совершен-но разных мест. Оба они напоминали лягушек. У Ирода были глаза навыкате, но не голубые, как у Мецената, а тусклого черного цвета обсидиана. – Насколько я помню, – продолжал Деллий, – весь юг Сирии встал на сторону Кассия. – Включая евреев. И я лично признателен этому человеку, несмотря на то что Рим Антония считает его предателем. Он разрешил мне убить убийцу моего отца. – Кассий был воином, – грустно промолвил Деллий. – Если бы и Брут был воином, резуль-тат у Филипп мог бы оказаться совсем другим. – Птицы щебечут, что у Антония тоже был неумелый партнер. – Странно, до чего громко могут щебетать птицы, – ухмыльнулся Деллий. – Так что приве-ло тебя к Марку Антонию, Ирод? – Ты, наверное, заметил пятерых безвкусно одетых воробьев среди стаи ярких фазанов там, внутри? – Не могу сказать, что заметил. Все выглядели для меня как яркие фазаны. – О, они там, мои пять воробьев из синедриона! Они оберегают свою исключительность, стоя от остальных как можно дальше. – Это значит, что они торчат в углу, за колонной. – Правильно, – кивнул Ирод, – но, когда появится Антоний, они выступят вперед, стеная и бия себя в грудь. – Ты еще не сказал мне, почему ты здесь. – На самом деле там больше пяти воробьев. Я, как сокол, слежу за ними. Они намерены увидеть триумвира Марка Антония и изложить ему свое дело. – Какое дело? – Что я плету интриги против законных наследников и что мне, иноверцу, удалось на-столько приблизиться к царю Гиркану и его семье, что меня считают женихом дочери царицы Александры. Это сокращенный вариант. Чтобы выслушать полную версию, понадобятся годы. Деллий удивленно прищурил хитрые карие глаза. – Иноверец? Кажется, ты сказал, что ты еврей. – Не по закону Моисея. Мой отец женился на принцессе Набатеи Кипрос. Арабке. А по-скольку евреи считаются евреями по материнской линии, дети моего отца стали иноверцами. – Тогда чего ты надеешься добиться здесь, Ирод? – Всего, если мне разрешат сделать то, что должно быть сделано. Евреям нужна твердая рука – спроси любого римского губернатора Сирии с тех пор, как Помпей Великий сделал Си-рию провинцией. Я намерен быть царем евреев, нравится им это или нет. И я смогу сделать это, если женюсь на хасмонейской принцессе, прямом потомке Иуды Маккавея. Наши дети будут евреями, а я намерен иметь много детей. – Значит, ты здесь, чтобы защищать себя? – спросил Деллий. – Да. Делегация синедриона потребует, чтобы меня и всех членов моей семьи выслали под страхом смерти. Сами они не могут это сделать без разрешения Рима. – Да, трудная задача, если принять во внимание поддержку Кассия! – весело воскликнул Деллий. – Антонию надо будет выбирать между двумя фракциями, которые поддерживали не того человека. – Но мой отец поддерживал Юлия Цезаря, – возразил Ирод. – Мне только надо убедить Марка Антония, что, если мне разрешат жить в Иудее, я всегда буду на стороне Рима. Он был в Сирии несколько лет назад, когда Габиний был ее губернатором, так что он знает, какой беспо-койный народ евреи. Но вспомнит ли он, что мой отец помогал Цезарю? – Хм, – промычал Деллий, щурясь на радугу водяных брызг, бьющих изо рта дельфина. – Почему Марк Антоний должен помнить об этом, если совсем недавно ты был человеком Кассия? Догадываюсь, как и твой отец до своей смерти. – Я неплохой адвокат и смогу защитить себя. – При условии, что тебе дадут шанс. Деллий поднялся, тепло пожал руку Ирода. – Желаю тебе успеха, Ирод из Иудеи. |
