|
На их румяных, обветренных лицах оставили свой след морской воздух и вольный ветер, овевавший их во время охоты, рыбной ловли, сурового труда. Эти дети и подростки действовали решительно, как люди, которые сами заботятся о Своем существовании и живут далеко от непонятно-сложного общества, запутавшегося в соблюдении приличий и правил вежливости столь же мелочных, сколь и пустых. - А где багаж? - осведомились они. - Его нет, - проронила герцогиня. - Господин Арман, вы уже закончили вашу писанину? Секретарь посыпал песком свои листки, скатал их в трубочку, издав при этом глубокий вздох, и поднялся. Вся компания стала спускаться по деревянной лестнице форта. Анжелика, невзирая на заверения герцогини, повторявшей, что она чувствует себя совершенно здоровой, взяла ее под руку, чтобы поддержать. Это оказалось весьма кстати, ибо, дойдя до конца лестницы, Амбруазина де Модрибур вновь упала в обморок. Впрочем, ее можно было извинить. Закрывая собой входную дверь, перед ними возвышался во всем своем великолепии Пиксарет, вождь патсуикетов, Пиксарет - Крещеный Великан, величайший воин Акадии. Именно он - сомневаться не приходилось - предстал сегодня утром без всяких затей перед пока еще непривычным и неискушенным взором вновь прибывших. Не было ничего удивительного в том, что они приняли его за дьявола. В тот день вид его, как никогда, мог привести в ужас. Всю его одежду составляла набедренная повязка, зато с ног до головы он был разрисован темно-красными, алыми в фиолетовыми узорами. Полосы их закручивались спиралями и замысловатыми завитушками вокруг каждой мышцы на груди, напряженных мышцах на бедрах, коленях и икрах, равно как на руках и предплечьи, вокруг пупка. Нос, лоб, подбородок, скулы также не избегли подобной участи, отчего его лицо приобрело такой вид, будто с него содрали кожу; на этой маске сверкали проницательные и насмешливые глаза улыбка хищного зверька. Анжелика сразу же узнала его. - Пиксарет, - воскликнула она, - как я рада снова увидеть тебя! Проходи же, будь как дома. Садись в этой зале, рядом. Я прикажу, чтобы тебе принесли прохладительное питье. Жером и Мишель сопровождают тебя? - Они здесь! - объявил Пиксарет, отводя в сторону копье, чтобы дать пройти двум неразлучным друзьям. Это новое нашествие перьев и яркой раскраски окончательно повергло в панику королевских невест и их благодетельницу. Но госпожа де Модрибур с похвальным мужеством овладела собой. Она держала себя в руках, и чувствовалось, что сам дьявол не заставит ее потерять чувство собственного достоинства перед простыми женщинами, которым она оказывала свое покровительство. И даже когда Пиксарет зашел столь далеко, что прикоснулся к ним, решительно опустив свою лоснящуюся руку на плечо Анжелики, герцогине удалось не вздрогнуть. - Ты ждала моего прихода, ты не убежала, это хорошо, - засвидетельствовал Пиксарет, обращаясь к своей пленнице Анжелике. - Ты не забыла, что я твой хозяин - я положил руку на твое плечо во время сражения. - Как я могу позабыть такое! И куда, по-твоему, я могу убежать? Садись! Мы обо всем поговорим. Она провела его в центральное помещение форта, где стояли стол и табуреты, затем вернулась к француженкам - они уже понемногу успокаивались, хотя и наблюдали за происходящим широко раскрытыми от изумления глазами. - Представляю вам прославленного индейского вождя, - весело объявила она. - Вы видите, никакой он не Сатана. Напротив, он католик, и очень ревностный, пламенный защитник Креста Господня и Иезуитов. |
