|
Ведь к западу от Кеннебека абенаки по-прежнему собирают обильную жатву скальпов и пленных. Говорят, они спустили , на воду свои лодки, чтобы напасть на острова в заливе Каско и выкурить англичан и оттуда. Если острова падут, Новая Англия вряд ли оправится от такого удара. - Славное дельце! - закричал Виль д'Авре - вкушая какое-то яство из крабов, он расслышал последние слова барона. - Вряд ли оно будет таким славным, если корсар Фипс возьмет в плен вашего интенданта Новой Франции, - возразил Сен-Кастин, - и если, открыв военные действия, английские корабли, которые сейчас ловят рыбу в заливе, осадят мой форт Пентагует. - Ничего не бойтесь, мой милый, господин де Пейрак займется англичанами, - заявил губернатор Акадии с набитым ртом. - Вы уже отведали этого краба, барон? Отменное лакомство, пища богов. А это что такое? Бьюсь об заклад, мускатный орех. Я не ошибаюсь? - спрашивал маркиз Анжелику, ткнув в нее указательным пальцем; он вконец разволновался, словно открыв тайну необычайной важности. Она подтвердила сделанное им открытие. “Без мускатного ореха нет вкусного краба” - гласит старая гастрономическая поговорка ларошельского побережья. А ведь в Голдсборо по неизвестной причине остались во время отплытия “Бесстрашного” торговец пряностями и его раб-караиб. Внезапно внимание присутствующих обратилось в две разные стороны, к двум одновременно происходящим событиям, В один и тот же миг половина голов повернулась к опушке леса, где появился монах в коричневой рясе, неся на голове индейское каноэ, другая половина - к рейду, где плыла шлюпка водоизмещением тонн этак в тридцать. - Это брат Марк, капуцин из Сент-Обена на реке Сент-Круа, - воскликнул Виль д'Авре, указывая на монаха. - А вот Гран Фонтен, - заключил он, кивнув в сторону моря. За Гран Фонтеном закрепилось прозвище Большой Лес, из-за окружавшей его оброчный округ великолепной, почти бескрайней дубовой рощи, где он и проводил большую часть своей жизни. Этот великан вел убогое существование, изредка продавая немного пушнины, но главное - он был заядлым охотником и рыболовом, что вовсе не поправляло его дел. Бесцеремонно отпихивая, отталкивая локтями людей в переполненной шлюпке, он ступил на берег, и, узнав де Пейрака, закричал издалека: - Пороги в устье реки Святого Иоанна покорены, и сделали это французы, да еще в кружевах - квебекские красавчики. Но их преследовали англичане; так эти остолопы допустили, чтобы на них напали с тыла. А теперь англичане заперли вход в реку, и я не могу вернуться домой. Вот прибыл к вам за подмогой. Он шел впереди, а за ним двигалась разношерстная компания, которая высадилась из шлюпки. Несколько крепко сбитых акадийцев, группа женщин и детей, явно англичан или голландцев, индейцы-малеситы или мик-маки в своих вышитых островерхих колпаках; на общем фоне выделялась клетчатая юбочка шотландца Кромли, которого граф когда-то послал в иностранные поселения Французского залива, предупреждая об опасности. - Да, - повторил, приблизясь, Большой Лес, - этот остолоп губернатор совершил невероятное и заслужил, чтобы перед ним сняли шляпу, но из-за него мы все влипли... - О ком вы говорите, сударь? - спросил маркиз Виль д'Авре, выпрямляясь во весь рост, чтобы выглядеть поимпозантней. - А, вы здесь, - сказал, заметив его, Большой Лес. - Вам удалось пройти.., из Джемсега? И вы пошли пешком через лес? - Мне всегда удается пройти там, где я хочу, - вскричал фальцетом разъяренный губернатор, - и вы скоро узнаете, что мне всегда удается настичь нахалов вроде вас... - Не сердитесь, - попросил Большой Лес, все-таки слегка сконфуженный, - я же сказал: вы заслуживаете, чтобы перед вами сняли шляпу за это плавание из устья вверх по порогам. |
