|
- Прости меня, - тихо повторил он. Не в силах вынести его взгляда, полного страстной мольбы, Анжелика прижалась лицом к твердому плечу мужа. - Вы знали и ничего не сказали мне. Вас нисколько не заботили страдания, терзавшие мое сердце. А ведь достаточно было одного вашего слова, чтобы вернуть мне радость. Вы ничего не сказали ни тогда, когда разыскали меня, ни потом на корабле.., и даже этой ночью?.. - Этой ночью? О, родная моя! Этой ночью вы полностью овладели всем моим существом. Наконец-то вы принадлежали мне. Обуреваемый ревностью и эгоизмом, я решил, что никто не должен стоять между нами. Достаточно я делил вас с целым миром. Это верно, мне случалось быть жестким, порою несправедливым, но я бы не стал так сурово обращаться с тобой, если бы не любил так сильно. Ты - единственная женщина, сумевшая заставить меня страдать. Мысль о твоих изменах долгое время раскаленным железом жгла мне сердце, казавшееся неуязвимым. Все мои воспоминания были отравлены сомнением, я подозревал тебя в ветрености, бессердечии, равнодушии к судьбе наших детей. Когда я тебя разыскал, все мое существо было настолько раздвоено между сомнениями и непреодолимым влечением к тебе, что я решил испытать тебя, выяснить, кто ты, увидеть тебя как бы при ярком свете. Я опасался и того, что у каждой женщины есть талант комедиантки, пусть даже очень скромный. Я вновь обрел жену, но не мать моих сыновей. Мне хотелось выяснить и понять все это, и это мне удалось только тогда, когда они предстали перед тобой без всякой подготовки. - Я едва не умерла, - жалобно проговорила она. - Ваше коварство чуть не стало причиной моей смерти. - А я настолько ужаснулся твоему потрясенному виду, что это стало для меня самым тяжелым наказанием за проявленную жестокость. Ты и впрямь так любишь их? - Вы не вправе сомневаться в этом. Ведь я их растила, отдавала им последний кусок хлеба, я... Она не договорила слова “...продавалась ради них”, но это лишь обострило в ней чувство горечи. - Я подвела их только один раз, в день, когда я отвергла домогательства короля, не пошла на измену вам. И очень сожалею, так как это положило начало всем тем неимоверным несчастьям, которые мне пришлось претерпеть из-за человека, даже не уважающего меня, пренебрегшего мною, отрекшегося от меня, человека, недостойного настоящей женской любви, любви до самой смерти. А вы, вы настолько избалованы женщинами, что вообразили себе, будто вам разрешено безнаказанно играть их сердцами, не опасаясь никаких неприятностей. - И все же вы, сударыня, отвесили мне пощечину, - сказал Жоффрей де Пейрак, приложив палец к щеке. Анжелика не без досады вспомнила о своем необузданном поступке, но решила не выказывать ни малейшего сожаления. - Я ни в чем не раскаиваюсь... Будьте хоть раз наказаны за все ваши сомнительные мистификации и за... - тут Анжелика посмотрела ему прямо в глаза: - За ваши собственные измены. Граф принял удар вполне хладнокровно, но в глубине его глаз проскочила задорная искорка. - Так мы в расчете?.. - Это было бы слишком просто, господин граф, - ответила Анжелика, становясь все более воинственной по мере восстановления сил. "Да-да, именно так, за его измены. Сколько их было, женщин со всего Средиземноморья, которых он осыпал подарками в то время, как она прозябала в нищете, и сколько безразличия он проявил к ее участи, участи матери его сыновей..." Если бы граф не прижимал ее к себе так сильно, она бы сказала ему все, что думала. |
