|
Она почувствовала, как его сильные руки стальным кольцом обхватили ее талию. От прикосновения к животу его лба у нее закружилась голова. Ее пальцы вцепились в волосы человека, стоящего перед ней на коленях. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его тяжелую голову, она еще сильнее прижала ее к себе. Его горячие губы вели ее к высшему блаженству. Он помог ей раздеться, его жесты были нежными и благоговейными. Медленно он подвел ее к кровати, и они легли. Они смотрели друг на друга, ошеломленные совершенной свободой их обнаженных тел, которые могли сплетаться воедино и вновь отдаляться, следуя за приливами желания. Они позволили этому желанию вырваться наружу. Их руки и губы ласкали друг друга. Они растворились в бесконечном поцелуе, его горячее дыхание опалило их и блаженным теплом разлилось по жилам. И это могло теперь длиться вечно, пока хватит ни дыхания и сил. Порывисто дыша, они предавались ласкам, и тела их, сплетенные воедино, охватило такое упоение, доходившее до страдания и толкавшее их в бездну страсти. Когда возбуждение достигло апогея, они погрузились в блаженство, пьянящее и пронзительное; они не могли себе представить раньше, что сладострастное слияние их тел будет таким всепоглощающим. - Вы - сама честность! - шептал ей в ночи Никола де Бардань. Что он хотел этим сказать? Что, перейдя границу, она честно предавалась наслаждению? Почему бы и нет? Ей было хорошо в его объятиях. Оба они были достаточно искушены в любви, поэтому в их первой ночи не было ни колебаний, ни стеснений. Бардань отличался разнообразием в любовных утехах, он был чувственным, нежным и настойчивым, тем более что он сознавал, что именно ее он ласкал, целовал, обладал ею; его мрачное отчаяние уступило место любовной фуге и мысли, что он успокоит ее своими ласками и нежными словами. Его пышные речи смешили ее. Обнявшись, они провалились в сон, как будто в бездонный колодец, потом просыпались от прикосновения губ и вновь погружались в упоительный праздник любви. В один из коротких промежутков забытья Анжелике приснилось, что какие-то мужчины преследуют ее, чтобы убить. Она проснулась от своего крика, но молодой человек уже склонился к ней и целовал ее, чтобы успокоить. Она вспомнила почти с наслаждением, что ужасные преступники мертвы, а она жива, и ее ласкает возлюбленный. Да, любовь никогда не оставит ее, любовь и жизнь! А те, другие, - лишь жалкие трупы на дне холодной реки. В порыве благодарной нежности она прижалась к груди мужчины и услышала, как бьется его сердце. Розовый свет зари проникал в окна. Проснувшись в состоянии томного блаженства, она увидела Никола де Барданя около очага, бросавшего на вчерашние угли маленькие поленья и щепки. В полумраке его слишком белая кожа почти светилась и отливала мрамором. Он подошел к краю кровати. Анжелика села и обхватила руками его колени. Так они и оставались какое-то время, прижавшись друг к другу. Пальцы королевского посланника поглаживали кожу, где была роковая лилия. - Сколько отчаяния в этом мире! - прошептал он. - Сколько утраченного счастья, сколько не праведных дел, совершенных в угоду принцам! А нужно лишь любить... и быть любимым... Почему я вовремя не понял это? Почему вы позволили мне зарыться в мои ужасы? - Подумайте! А к чему бы привело вас мое стремление поколебать вашу уверенность исполнительного чиновника? - Да! Вы правы! Вы совершенно точно судили обо мне. |
