|
Мое учение зиждется на обычных законах человеческой мудрости. Вот когда вы, господин председатель, будучи юным клерком, входили в это величественное здание, разве не считали вы необходимым для себя учиться всему, что позволило бы вам в один прекрасный день достичь того поста, который вы сейчас занимаете? Вы сочли бы безумием взойти на кафедру и начать речь, не продумав заранее каждое слово. В течение долгих лет вы всегда держались настороже, чтобы преодолеть все препятствия, которые могли неожиданно возникнуть на вашем пути. Так почему же нам не проявить такое же усердие в любви? Невежество вредно, если не сказать преступно - во всем. В моем учении не было ничего тайного. И уж коли господин Бурье просит подробностей, то я посоветую ему, к примеру, возвращаясь домой в хорошем настроении и с добрыми намерениями приласкать свою жену, дорогой не заглядывать ни в какие кабаки, чтобы в приятной компании выпить несколько кружек светлого пива. Иначе, когда он окажется на перине, его может так разморить, что его супруга будет весьма разочарована и назавтра поддастся искушению ответить на галантное ухаживание какого-нибудь любезного мушкетера... В зале кое-где послышался смех, и несколько молодых людей захлопали в ладоши. - Я понимаю, конечно, что не в моем плачевном положении держать подобные речи, - звучным голосом продолжал Жоффрей де Пейрак. - Но поскольку мне надо опровергнуть обвинение, я еще раз повторяю: я утверждаю, что самое лучшее средство, возбуждающее любовь, - это здоровая, красивая девушка, которая всем своим видом вызывает у вас желание. - Подсудимый, - строго прервал его Массно, который вернулся к своим обязанностям председателя, - я снова вынужден призвать вас вести себя благопристойно. Не забывайте, что в зале находятся женщины, посвятившие себя богу и во имя его сохраняющие свое целомудрие в стенах святой обители. - Господин председатель, прошу вас отметить, что не я начал беседу, если можно так выразиться, на столь щекотливую и... очаровательную тему. Снова послышались смешки. Дельма сказал, что эту часть допроса следовало бы вести на латыни, но Фалло де Сансе, впервые взявший слово, разумно возразил, что в зале, где сидят клерки, священники и монахи, латынь понимают все, и незачем утруждать себя ради стыдливых ушей стражи, что стоит здесь со своими алебардами. После этого выступили еще несколько судей, кратко изложив другие обвинения, предъявляемые подсудимому. У Анжелики создалось впечатление, что, хотя допрос ведется очень сумбурно, все обвинение сводится к колдовству, обольщению "дьявольскими способами" женщин и умению "превращать в настоящее" золото, полученное с помощью алхимии и дьявола. Она с облегчением вздохнула: если ее муж обвинен только в том, что он вступил в сделку с дьяволом, у него есть шансы вырваться из когтей королевского правосудия. Тогда заявив, что во время процедуры "изгнания беса" вместо штифта была применена игла, адвокат сумеет доказать, что процедура была проведена вопреки всем правилам, установленным церковью, и Жоффрей стал жертвой этого беззакония. И наконец, демонстрация опытов, которые проведет старый саксонец Фриц Хауэр, покажет, каким образом Жоффрей "увеличил свое богатство", и, возможно, убедит судей. И Анжелика, чтобы отдохнуть немного, на мгновение закрыла глаза. Глава 46 Когда она открыла их, ей показалось, что она видит какой-то страшный сон: на кафедре появился монах Беше. Беше дал клятву над распятием, которое ему протянул другой монах. Затем глухим, прерывистым голосом он принялся рассказывать, как его дьявольски обманул великий маг Жоффрей де Пейрак, добыв при нем из расплавленного камня чистое золото, использовав для этого философский камень, привезенный им, по-видимому, из Страны Вечной Ночи, которую, кстати, граф любезно описал ему как совершенно девственную, ледяную землю, где день и ночь гремит гром, где дует страшный ветер, вслед за которым обрушивается град, а одна из гор беспрерывно выплескивает на вечные льды раскаленную лаву, но, несмотря на чудовищный жар, льды не тают. |
