|
А вот денежки, честно заработанные, заплатить — видишь ли, не сложилось. Все вы для меня одинаковы. Ишь как ловко — нахапали, разбежались и вроде теперь никто ни перед кем не виноват! А то, что я по милости опричничка вашего — Подлесного полтора месяца с инфарктом провалялся — это опять не в счет? За скобки вынесли?! Кем он, кстати, у вас? — Начальник службы безопасности, — неохотно, предвидя реакцию, сообщил Дерясин. — О, как! По заслугам и честь, — Жукович хлопнул себя по ляжкам. — Каков банк, таковы и работнички. И ты мне посмел предложить к этой паскудине!.. — Почему к нему? С ним как раз у тебя никаких контактов не будет. Все вопросы напрямую со мной или с Игорем. Впрочем, все это теперь неважно. Я же не знал, что ты после инфаркта и тебе нужен покой. — Как раз ни в коем случае. Покой ему последнюю неделю только снится, — Лобанов с хохотком прищелкнул по стакану. — Так что для смены обстановки поработать чуток его мотору как раз не повредит. Это я вам авторитетно как судовой механик заявляю. А вот словеса ваши насчет «заплатим» — в самом деле дешевка. Дерясин помрачнел.
— Может, мы без этого матросика все-таки договорим? — он с силой потянул Жуковича в коридор. — Можете, — вальяжно разрешил Лобанов. — Но толку не будет. Потому что я его еще обломать могу. Ежели захочу, конечно. А вот ты со своей макияжной куклой навряд ли. — Да не вернусь я туда! Знаю этих кидал. — А чтоб не кинули, мы контрактик составим, — матрос провел в воздухе вилкой, будто текст чертал. — Все пропишем. Но самым первым пунктиком оговорим, что в силу договорчик вступает с момента выплаты подъемных. Сколько там тебе недодали? Пятьдесят? Плюс, стал быть, проценты набежали и — за вредность: утруска организма дорогого стоит. Это у нас… Черт, всегда с арифметикой нелады были. Для верности на полтора умножим и — цифру прописью. И он опять приложился к стакану, не переставая следить за удивленным Дерясиным. — Ничего не скажешь, подкованный судовой механик, — не сдержалась, чтоб не съязвить, Ирина. — Чувствуется большой опыт сутяжничества. — Есть малек, — добродушно подтвердил Дэни. — Так что скажешь, вице — хренице? — В банке сейчас как бы не до жиру. Каждый доллар считаем. Но если это твое условие, Олег? — Условие! — подтвердил Жукович. — Да и то я б еще сто раз подумал… — Хорошо. Завтра же переговорю с Керзоном. — С Керзоном? — заинтересовался Дэни. — Вам-то что? — Да просто подумалось: неделя как вернулся. Устал вроде шланговаться, — он с хрустом потянулся, задумчиво огладил небритые щеки. — Пойду-ка я, пожалуй, тоже к вам на работу. — Судовым механиком? Так в банке своего флота нет, — снасмешничала Ирина. — Я без него не согласен, — скороговоркой выпалил Жукович. — Возьмете его, пойду и я. Это тоже условие. Дерясин куснул губу: — И кем желаете? Слесарем-сантехником? Электриком? Чего можете? — Могу и слесарем, и электриком, — лениво подтвердил морячок. — А могу и банком командовать. Нам, пролетариям, где бы ни работать, лишь бы не работать. И вот что, мальчик, — он поднялся, шагнул к Дерясину, оказавшись на полголовы ниже, что его совершенно не смутило. — Ты завтра на утречко пропуск мне закажи. Может, если надумаю, и впрямь подгребу вместе с Олегом. Там и с должностенкой определимся. Помрачнев от этого снисходительного «мальчик», Дерясин сухо кивнул и вместе с Холиной поспешил покинуть негостеприимную квартиру. |
