Антон Земоловский встал. Будь что будет!

* * *

– А поворотись ка, сынку! Крепко, гляжу, тебе досталось. Поворотись – это, гимназист, команда «Кругом!».

Высокий, плечистый, в выглаженном офицерском мундире, сабля при поясе, кобура, стек в руке.

– Кру у угом!

В последний миг он вспомнил, что выполнять команду следует через левое плечо.

– Куртку свою можешь выбрасывать, на тряпки пойдет. Эге, а на затылке тоже кровь! Крепко, крепко приложило. Кру у угом!

Лицом уже немолод, морщина рассекла лоб, серые внимательные глаза, выбрит гладко, словно только от цирюльника. Загорелый, крепкий, подтянутый.

– И кто таков будешь?

И как ответить? Гимназист? Эвакуированный? Русский шпион?

– Доброволец Антон Земоловский!

И сразу же стало легче. Он хотел на войну? Вот и будет воевать. Русские – враги, а с остальным позже разберется.

– Прибыл для прохождения службы!

Вновь пахнуло коньяком. Загорелый, ничуть не удивившись, коротко кивнул.

– Молодец! Хвалю, доброволец!..

Приложил два пальца к фуражке с серебряным орлом.

– Майор Хенрик Добжаньский, исполняющий должность командира 110 го резервного уланского полка. Поступаешь в мое распоряжение!

Поглядел куда то в сторону, чуть нахмурился.

– Почему до сих пор не сменили повязку? Непорядок! Перевязать, переодеть, накормить, уложить спать!

Задумался на миг и внезапно улыбнулся, блеснув крепкими зубами.

– Насчет кухни ты прав, доброволец. Это я приказал, парни уже три дня горячего не ели, решил рискнуть.

Повернулся резко. Исчез. Гимназист – отныне доброволец – вытер со лба внезапно выступивший пот. Неужели все так просто? Взяли – и поверили?

– Признаваться, значит, не желаете?

Пан подпоручник достал портсигар, щелкнул крышкой. Доброволец ничуть не удивился. Но и пугаться не стал.

– Не желаю, не в чем. Но. Кажется, вас, пан подпоручник, ничем не убедишь?

Тот, еле заметно улыбнувшись, протянул портсигар.

– Не желаете?

Ответа не дождавшись, поглядел прямо в глаза.

– Убеждать меня, пан Земоловский, не надо, сам все пойму. Если человек выглядит, как шпион и ведет себя, как шпион – он и есть шпион. Выглядите вы соответственно, ведете – не совсем. Поэтому стану за вами присматривать, причем очень внимательно.

Закурил, пустил дым щегольским серым кольцом.

– Насчет формы вы правы. Я служил в Белостоке, но не в полку, а при штабе. Начальство распорядилось петлицы с шитьем не снимать, чтобы подчиненные сразу же узнавали офицера, а потом уже стало поздно. Но почему вас удивили петлицы, а не уланский полк, пусть и неполного состава, посреди леса?

Доброволец заставил себя улыбнуться.

– Вероятно потому, что я не шпион.

* * *

Из военных сводок понять что то было мудрено. Войско Польское героически атаковало, контратаковало, окружало и громило, авиация бомбила, бравые капралы и сержанты совершали подвиги, круша в одиночку большевистские орды. Появились и исчезли «львовское направление», «брестское», потом помянули Беловежскую пущу и Полесье. Но Белосток держался, даже бомбили его не каждый день. Значит, на фронте все не так и плохо, ведь война шла уже второй месяц.

А потом в сводке упомянули Гродно. Всего лишь один раз.

110 й уланский полк защищал западные окраины города. Потом защищать стало нечего, а русские уже были со всех сторон. Командир приказал прорываться на север, к литовской границе, чтобы там интернироваться.