Антек вспомнил лунные кратеры на месте сгинувшего шоссе. Мало им сотен тысяч убитых, миллионы подавай!.. Может, непримиримые мстители из Тауреда не так уж и неправы? Еще бы пушки с танками отнять, пусть воюют дубинами!

Войнушка военка, что в тебе за сила?

Тот, кого полюбишь, тот, кого полюбишь, –

В хладной спит могиле.

– Земоловский! Земоловский, ко мне!..

Оказывается, и речь уже кончилась, и невеликий строй успел разойтись. А пан майор.

– Все таки обиделись? Напрасно! Я же говорил, относительно вас я всего лишь выполняю указания командования. Хорошо! С завтрашнего дня вы назначаетесь помощником коменданта объекта. Можете передвигаться свободно, но без оружия и с сопровождением. А в Варшаве из вас сделают героя. Не удивляйтесь, победить должны поляки, а не какие то марсиане. Так что дожить до конца войны в ваших интересах. Кстати, где хранится «кладка»?

Антек недоуменно моргнул.

– Чья, пан майор?

Тот нехорошо улыбнулся.

– Все равно узнаю. А герои бывают живые – и мертвые. С последними, знаете, легче. Казимеж! Будешь его убивать, стреляй в затылок, не порть лица. Нам его еще на Повонзках хоронить. Под орудийный салют!

3

– Фогель, сюда! Скорее!.. – позвал я.

– Судьба графини де Безье неизвестна, – вещал диктор. – Представитель полиции сообщил, что нападение на замок Бедрон носит определенно криминальный характер и осуществлено, вероятно, марсельской мафией.

Новости я включил случайно – зашел в пустовавшую комнату, бывшую когда то кабинетом, увидел радиоприемник на столе, а потом взглянул на часы.

– Не исключено, что графиня де Безье похищена с целью получения выкупа. Наглое преступление возмутило общественность. Следует отметить мужественное поведение жителей коммуны Ламотт Бедрон, вступивших в бой с бандитами. По словам очевидцев, не менее трех нападавших убиты или ранены, их тела увезли в автомобиле сообщники.

– Храбрые у вас вилланы, – одобрительно заметил профессор Бенар, вбежавший в комнату вслед за Мухоловкой. – Точнее, не у вас, у нас. Окситания – наша земля, незаконно оккупированная территория.

Я чуть не двинул его по шее. С прошлого вечера молодящийся колобок стал мне еще менее симпатичен. Хотя, следует признать, дело свое знал. Фогель очень долго не могла заснуть, смотрела в темный потолок, комкала простыню, сжимая и разжимая кулаки. А потом в дверь постучали, и появился Жак Бенар в костюме, но уже без хризантемы. Меня выгнал, раскрыл принесенный с собой чемоданчик. Когда я через минут десять вернулся, Мухоловка уже спала.

– К другим новостям. Вчерашнее заявление премьер министра Даладье бурно обсуждается у нас в стране и за границей. Неожиданно резкий тон по отношению к СССР свидетельствует о том, что политика Франции по отношению к Польской войне может измениться в ближайшее же время.

Я выключил радиоприемник.

– Все собрались? Перемещаемся на кухню, там уютнее. Выпьем кофе по виллански. Кто варит?

– Я! – профессор Бенар огладил пухлый животик. – Кофе, кстати, у нас на Клеменции редкость, не приживается, хоть плачь. Выращиваем в оранжереях, и стоит он, я вам скажу. С моего прежнего жалования и чашку в месяц не выпьешь.

* * *

Этим утром Мухоловка снова стала прежней, вчерашняя слабость исчезла без следа. То ли профессорские микстуры помогли, то ли медвежонок Тедди.

– Будем есть слона по кусочкам, – предложила она. – Разделим вас, профессор, на транши и обсудим первый.