Пес взвизгнул что-то вроде: «Ну чего тебе от меня надо?!» - и лег на следующей площадке, отвернув голову.

    Впрочем, уши его настороженно торчали. Мало ли, может, я побегу следом и буду пинаться ногами…

    -  Колбасы хочешь? - поинтересовался я. Учуяв жалость в моем голосе, пес соизволил повернуться и заскулил, протяжно-тоскливо ропща на судьбу.

    -  А ты не кусаешься, приятель?

    «Ни в коем случае!» - метровыми буквами было написано на его морде.

    Я открыл дверь и приглашающе махнул рукой.

    -  Заходи, серый, гостем будешь! Пес не тронулся с места.

    -  Ну, как знаешь. - Я зашел в квартиру, оставив дверь открытой.

    И как в воду глядел: не прошло и минуты, как на лестнице раздалось сбивчивое цоканье когтей о ступеньки, и в дверь просунулась собачья морда.

    Я к этому времени уже успел сходить на кухню и вооружиться изрядным куском колбасы. Видимо, это оказалось решающим аргументом - не сводя глаз с вожделенной еды, пес прохромал в прихожую (заднюю левую лапу он сильно подволакивал) и приступил к ритуалу знакомства: обнюхиванию моих рук, дружелюбному ворчанию, вилянию хвостом, подсовыванию своего мокрого затылка под мою левую ладонь для поглаживания, деликатному пережевыванию колбасы и так далее.

    Доев колбасу, пес подошел к дверям и остановился в ожидании.

    -  Уйти хочешь?

    Пес лег у дверей, положил голову на передние лапы и прикрыл глаза. Я запер дверь - никакой реакции. Как всю жизнь тут провалялся.

    -  Сторож… ну, спи пока, а завтра решим, как с тобой быть. Ричарду тебя отдам - будешь служебно-разыскной собакой!

    «Ага, разогнался!» - сонно проворчал мой сторож, а я вернулся на кухню и снова полез в холодильник.

    Есть не хотелось, но на верхней полке обнаружился стакан с водой, и это было как нельзя кстати. Я захлопнул дверцу, жадно припав к стакану, и лишь когда половина стакана оказалась выпита, я понял, что это не вода. Водка это была - но настолько ледяная, что спиртовой запах практически не ощущался, да и вкус…

    Не помню, дошел ли я до кровати.

    12

    …Я был медной наковальней, падающей с неба.

    Я падал десять дней и ночей, розовоперстая Эос с завидной регулярностью выходила из мрака и в него же возвращалась, ветер пронзительно свистел в ушах (наличие ушей у меня-наковальни почему-то казалось совершенно естественным), и нахальная ворона с профилем Фимы Крайца все кружила рядом, вереща дурным голосом о том, что сейчас я пробью землю насквозь и попаду в геенну огненную, а после буду лететь дальше еще десять дней и десять ночей, и вот тогда-то начнется самое интересное…

    Но до самого интересного я не долетел.

    Вместо этого я неожиданно оказался в очень темном и сыром месте, где пахло грибами, и шагах в двадцати от меня коренастый дядька с блекло-рыжими волосами и бородой присел на корточки, сосредоточенно ковыряя землю коротким мечом.

    Лица дядьки я не видел.

    «Вступи ты в Аидову мглистую область», - прозвучало у меня в голове, и я вздрогнул, когда воздух вокруг наполнился чеканной поступью воинов, ровными рядами шагающих туда, откуда не возвращаются.

    -  …вступи ты в Аидову мглистую область, Быстро бежит там Пирифлегетон в Ахероново лоно Вместе с Коцитом, великою ветвию Стикса; утес там Виден, и обе под ним многошумно сливаются реки…

    И впрямь поверх сидящего на корточках землекопа проступила громада мрачного утеса, тенью дремлющего великана нависнув над дерзким; и брызги ударили о замшелый каменный бок, шумом подземных рек вторгаясь в тишину этого места, где пахло грибами, а еще - забвением.