-  Ночью, через яр… - бормочет Ритка, с сомнением кусая губы. - Ты, Фол, не опасаешься, а?

    -  Не опасаюсь, - улыбается Фол.

    -  Ну а когда там… Снегурки да Деды-Отморозки пьяные гуляют? Захороводят ведь?!

    -  Так ведь и я там не всегда трезвый гуляю, - уже откровенно смеется Фол, но я его не слушаю, потому что никак не могу избавиться от ощущения, что за нами наблюдают.

    Желтый свет фар мечется по улице, и из-за проволочного заграждения вокруг «неотложки» показывается приземистый «микро» специализированной «Скорой помощи». Открываются ворота - хотя я не вижу возле них ни одного человека - и машина, ворча и разбрасывая снег, приближается к нам.

    Останавливается.

    Хлопает дверца.

    «До чего же мне осточертели белые халаты!» - думаю я, глядя на высунувшегося из машины парня.

    -  Чего надо? - неприветливо интересуется Ритка.

    -  Я сейчас открою заднюю дверцу, - вместо ответа сообщает парень, - так вы его туда и заносите… На койку положите, она в стену встроена.

    Потом, наконец, до парня доходит.

    -  Я - заведующий кардиологическим отделением, - торопливо добавляет он. - Мне Идочка сейчас звонила… В общем, наплюйте вы на Генриха. Известный перестраховщик. Морду бы ему набить - да нельзя.

    -  Жалко, - понимающе кивает Ритка.

    -  Кого жалко? Генриха? Вот уж кого ни капельки…

    -  Жалко, что нельзя. А то я уж было решил, что можно.

    Парень смеется. Смех у него хороший, искренний, и я сам не замечаю, как начинаю улыбаться в ответ. Фол тем временем объезжает машину и, судя по звукам, принимается загружать Ерпалыча внутрь. Слышен приглушенный лязг (инструментов, что ли?) и женский немолодой голос:

    -  Юлик! Готовь шприц! И помоги мне снять с него этот жуткий кожух…

    Фол выкатывается из-за машины. Руки его пусты, и в первый момент это мне кажется ненормальным. Потом я замечаю, что руки кентавра слегка дрожат. Фол тоже замечает это, хмурится - и руки перестают дрожать.

    -  Завтра с утра можете зайти в кардиологию, - говорит парень, - в седьмой корпус. Узнаете на входе, какая палата и разрешены ли посещения. Спокойной ночи!

    Он кивает плечистому шоферу, сидящему рядом с ним и за все это время не произнесшему ни слова. Машина трогается с места, начиная разворачиваться.

    -  Хороший парень, - подводит итог Ритка. - Не то что этот гад Генрих! Вот кого надо в главврачи…

    Ворона, затаившаяся при появлении машины, вновь осмелела, подскакала поближе, клацнула клювом и полетела прочь, хрипло хохоча над нами и всем сегодняшним сумасшедшим днем.

    11

    На обратном пути меня прихватило. Я ехал позади Ритки на его мотоцикле - Фол хорохорился, но было ясно, что он здорово устал, - я то и дело тыкался лицом в овчинную спину служивого, как слепой кутенок тычется в безразличную мамашу; мне было нехорошо, все время казалось, что кто-то невидимый вцепился сзади в мою тень и дергает ее изо всех сил, пытаясь оторвать или на худой конец просто скинуть меня с мотоцикла… Я понимал, что это бред, но меня по-прежнему дергало, и я все крепче вцеплялся в Ритку.

    А он ехал медленно и осторожно - видимо, что-то чувствовал.