– Это пустяки по сравнению с кожными клещами.

Ласи потерла друг о друга ладони.

– Это еще что?

– Микроскопические насекомые, обитающие в постели и питающиеся отмирающими клетками кожи.

– Пойду‑ка я помою миксер. – Она резво выскочила из спальни.

Усмехаясь про себя, я проверил фонариком другие стены, пол и внутренность шкафа: ничего – кроме одеяла и трусов Макса под кроватью. Изучение штукатурки также не дало результата. В этой квартире надписей нигде не было.

Макс оказался гораздо аккуратнее, чем большинство одиноких мужчин. Или, может, Моргана хорошо усвоила, что не надо есть там, где спишь.

Внезапно ушей коснулось звяканье. Ключ в замке.

– Черт.

Макс вернулся домой раньше.

– Кэл? – негромко, напряженным голосом окликнула меня Ласи.

– Ш‑ш‑ш!

Я выключил фонарик, сунул его в карман, бросился в гостиную и увидел там Ласи, сжимающую в руке мокрый миксер.

– Положи его! – прошипел я и потащил ее к застекленной двери на балкон.

Было слышно, как замок закрылся. Удачная промашка – я оставил квартиру незапертой, и сейчас тот, кто пришел, просто запер дверь, думая, что отпирает ее.

Послышались приглушенные испанские ругательства. Голос женский, и до меня дошло, почему в квартире Макса так чисто – у него есть уборщица.

Я рывком открыл дверь и вытолкал Ласи на холод. Плотные занавески закачались и остановились, скрыв нас от гостиной. Я прижал одно ухо к ледяному стеклу, другое прикрыл ладонью, заглушая шум машин с улицы, и прислушался. От волнения сердце заколотилось чаще, выброс адреналина встряхнул паразита, мышцы напряглись. Скользкий от графита замок легко открылся, и послышался скрип наружной двери.

– Mio… – раздраженно проворчал голос.

Пальцы заскребли по стене в поисках выключателя. В квартире было слишком темно для уборки – скорее всего, она вот‑вот откроет занавески.

Я повернулся к Ласи. Она стояла, широко распахнув глаза с расширившимися от волнения зрачками. На крошечном балконе между нами было не больше фута, и я прекрасно чувствовал ее запах – жасминовый шампунь, соленый запах нервозности. Мы находились слишком близко друг к другу, чтобы я чувствовал себя спокойно. Я отвел от нее взгляд и кивнул на соседний балкон.

– Кто там живет?

– М‑м‑м… Девушка по имени Фредди, – прошептала Ласи.

– Она дома?

Ласи дернула плечами.

– Ну, будем надеяться, что нет.

Я вспрыгнул на перила и перескочил на другой балкон.

– Боже, парень! – взвизгнула Ласи.

Я повернулся и глянул вниз сквозь разделяющее нас пространство шириной в два с половиной фута. До меня дошло, что следовало по крайней мере изобразить, будто мне страшно, хотя бы ради нее. Паразит не хочет, чтобы его инферн слишком осторожничал; он предпочитает, чтобы мы ввязывались в драки, сопровождаемые укусами, царапаньем ногтями и другими способами его распространения. Мы, носители, ничего не имеем против небольшой опасности.

Зато Ласи была полноценным человеком, и ее глаза распахнулись еще шире, когда она глянула вниз.

– Давай, – успокаивающе прошептал я, – Это всего пара футов.

Она вперила в меня сердитый взгляд.

– Пара футов в ширину, семь этажей вниз! Я вздохнул, перескочил обратно, встал одной ногой на одни перила, другой на другие и прислонился к стене.

– Ладно, я перенесу тебя. Обещаю не уронить.

– Ни за что, парень! – Даже сквозь шепот прорывалась охватившая ее паника.

Интересно, может, уборщица уже услышала нас и вызвала копов? Мой жетон выглядел вполне реальным, и если полицейский наберет указанный в удостоверении личности телефонный номер, на другом конце ответит работник Ночного Дозора.