|
Потом он вынул письмо из конверта и подменил его записочкой Жервезы, сложенной так же, как послание герцогини, подумав, что если Асканио не будет перечитывать Письмо, то и не заметит подмены. Потом он так же тихо Подошел к лазейке, приподнял циновку, нырнул в отверстие и исчез, как привидение на сцене оперного театра. Жак ушел вовремя, ибо, едва очутившись у себя, он услышал, что дверь в соседней камере скрипнула и Асканио крикнул испуганно, как внезапно разбуженный человек: - Кто там? - Не бойтесь, - ответил нежный женский голос, - это я, ваш Друг. Асканио, спавший, как мы уже говорили, полуодетым, приподнялся; голос показался ему знакомым, и при трепетном огоньке светильника он увидел женщину под вуалью. Женщина медленно подошла к постели и подняла вуаль. Асканио не ошибся: это была госпожа д'Этамп. Глава 16 Которая показывает, что письмо простой девушки, если его сжечь, дает не меньше огня и пепла, чем письмо герцогини Прекрасное, выразительное лицо Анны д'Эйли дышало грустью, состраданием. Асканио был тронут и, прежде чем герцогиня успела открыть рот, решил, что она неповинна в несчастье, обрушившемся на него и на Коломбу. - Так вот где мы встретились, Асканио! - воскликнула госпожа д'Этамп своим мелодичным голосом. - Я мечтала подарить вам дворцы, а нахожу вас в темнице! - Ах, сударыня! - ответил юноша. - Значит, вы и в самом деле непричастны к нашей беде? - Как вы могли меня заподозрить, Асканио! - воскликнула герцогиня. - Теперь я понимаю, почему вы ненавидите меня, и мне остается лишь сетовать на то, что меня плохо понял человек, которого я так хорошо понимаю. - Нет, сударыня, я вас не заподозрил! Правда, мне говорили, что вы повинны в моем заключении, но я никому не поверил. - И хорошо сделали, Асканио! Вы не любите меня, знаю, но я рада и тому, что вы не ослеплены ненавистью. Нет, Асканио, я не только не причинила вам зла, но и сама ничего не знала. Во всем виноват прево: это он открыл убежище Коломбы, рассказал обо всем королю и добился, чтобы ему вернули дочь, а вас арестовали. - Так Коломба у отца? - живо спросил Асканио. - Нет, она у меня, - ответила герцогиня. - У вас? - вскричал юноша. - Но почему же? - Она так хороша, Асканио! - тихо проговорила герцогиня. - Я понимаю, почему вы избрали именно ее и никогда не полюбите другую женщину, даже если она положит к вашим ногам богатейшее из герцогств. - Я люблю Коломбу, сударыня, а вы ведь знаете, что любовь - это небесный дар; она выше всех земных благ. - Да, Асканио, вы любите ее больше всего на свете. Я надеялась, что это - простое увлечение, которое может скоро пройти. Но я ошиблась. Да, теперь я прекрасно вижу, - добавила она со вздохом, - что пытаться вас разлучить - значило бы противиться воле божьей. - Ах, сударыня! - воскликнул Асканио, умоляюще складывая руки. - Господь даровал вам власть... Будьте же великодушны до конца, сударыня, помогите двум бедным детям устроить свою судьбу, и они будут любить и благословлять вас до конца жизни! - Хорошо! - ответила герцогиня. - Я побеждена, Асканио; я согласна оберегать и защищать вас. Но, увы, теперь, быть может, уже слишком поздно... - Поздно! Что вы хотите этим сказать, сударыня?! - вскричал Асканио. - Быть может, в эту самую минуту, Асканио, я стою на краю гибели. - На краю гибели? Почему? - Из-за любви к вам, Асканио. |
