Ни Бороды, ни Шрама в палатке не было. Блейд выгнал их, заявив, что ненадежные люди ему не нужны, и пригрозил переломать кости, если провинившиеся сунут нос в шатер. Мак, испытавший утром немало волнений, пообедав, тоже завалился спать, а потом принялся пререкаться с Джефом. Он упрекал рыжего морехода в меркантильности, называя всех финареотов презренными торговцами и игроками, готовыми поставить на кон мать родную. Великий Найлам, они были совершенно лишены понятия о воинской чести! Купцы, рыбаки и пахари, разучившиеся держать в руках меч!

Джефайа не оставался в долгу и отвечал в том смысле, что гордых воинов кормят именно купцы, рыбаки и пахари, а что касается денег, то они не менее важны, чем мечи. Даже тупой краб вроде Уха способен это понять! А если не поймет сейчас, то – Великий Найлам! – вспомнит о словах Джефа‑финареота, когда захочет выпить, а в кошельке окажется только пустота. И вообще, существует масса проблем, которые нельзя разрешить оружием, а вот деньгам подвластно все.

На это Мак ответил, что власть над миром дает сталь, а не золото, но Джеф возразил, что золото тоже дает власть, только без драки и лишней крови. Прислушиваясь к этому спору милитариста с пацифистом, Блейд подумал, что и в этом мире люди не могут уравновесить два таких благородных металла, как железо и золото, а затем задремал. Ему уже начало сниться необъятное брюхо Шкуры, в которое он молотил кулаками, как в барабан, когда за порогом лязгнул металл и в палатке появился вождь альбагов.

Странник припомнил, что звали его Хэмб и что титул атара примерно соответствовал земному графу или барону. Выше стоял контарран империи – герцог или князь, затем шел контар – король, вассальный владетель, союзник или враг. Высший титул, императорский, в Ханнаре носили только Великий и Победоносный Гесталион Фралла Куз, Отец Народа, владыка половины мира, и правитель Силангута, огромной страны за Морем Восхода.

Вскочив с ложа, Блейд отсалютовал гостю, сожалея, что не догадался раздобыть вина. Атар Хэмб, человек мощного сложения и примерно тех же лет, что и сам странник, явно уважал хмельное – нос у него был крупный, красноватый, а на щеках тоже играл густой румянец.

– Ну, каснит, ты мне дорого обошелся! Ты и твой приятель! Этот же, – агар небрежно махнул в сторону Джефайи, – пошел задаром. – Он вытащил из‑за пояса два небольших свитка и швырнул их на топчан. – Вот ваши контракты! Вернее, на касса – контракт, а на кантийца – бумага о переводе в мое войско, ибо был он сюда сослан за вину и контракта не имел.

– Спасибо, агар. Извини, нечем тебя угостить… – Блейд развел руками.

– А, пустое! В моем лагере всего вдосталь! – Хэмб пригладил усы и метнул взгляд на Блейда: – Вот только как тебя называть, приятель? Кличка в твоем контракте мне не нравится.

– Блейд – так будет правильно.

– Блейд, Блейд… хм‑м… – альбаг словно катал звуки во рту. – Хорошее имя… похоже на наше Лэйд… но ничем не хуже… – Внезапно он расхохотался. – А здорово ты подловил этого децина! Теперь пойдет топать в пехоту, и – никакого жалованья!

– Разве император не платит своим воинам? – поинтересовался странник; этот вопрос он не успел выяснить у Мака.

– Он щедро платит гасильщикам и еще кое‑кому – разумеется, за неприятный труд… ну, еще платит своим офицерам и наемным войскам, вроде моей дружины, вот и все. Солдаты крабов имеют долю в добыче, а в зрелых годах получают землю и рабов, если хотят.

– А если не хотят?

– Тогда им пожизненно платят из дани с покоренных земель. Вполне достаточно, чтобы они смогли наделать кучу новых крабов! – Хэмб громоподобно захохотал.