Может, отправить в Лондон соблазнительную Энну Корану – под конец очередного свидания? Блейд снова улыбнулся. Нет, так дело не пойдет! Эта женщина нужна ему здесь – и к тому же вряд ли Лейтон заслуживал такого подарка!

***

Проснувшись утром в своей палатке, Блейд первым делом узрел физиономии склонившихся над ним Джефа и Мака. Оба сопели носами и ухмылялись.

– Просто слюнки текут, хозяин, от такого запаха! – сообщил рыжий финареот.

– И не только слюнки, – добавил Мак в своей прямолинейной солдатской манере.

Блейд сел и поднес к лицу ладонь; нежный аромат духов и тела Энны воскресил воспоминания о минувшей ночи.

Ночь… Цветок Ночи… Жаркие объятия на ковре в крохотной комнатушке…

– Это была славная победа, мой господин? – подмигнул кантиец.

Блейд задумчиво уставился на него, потом покачал головой.

– Если б я еще знал, над кем она одержана…

– Такими благовониями пользуются только самые знатные дамы, – сообщил Мак, – фрейлины Светлейшей Тении Фраллы Куз. Так что ты попал прямо в цель.

– Это точно, – Джеф глубоко втянул носом воздух. – Половина золотого за флакон, клянусь Хайей, владычицей любви!

– Вот что, – Блейд ткнул его кулаком в бок, – тащи‑ка два ведра воды. Я не могу появиться на ристалище в облаке таких ароматов.

Когда Джеф, стуча деревянными бадейками, выскочил из палатки, странник повернулся к Макрону Сирбу.

– Значит, ты полагаешь, мой благородный друг, что то была знатная дама?

– Какие могут быть сомнения!

– Это хорошо или плохо?

– Смотря как закончилось ваше свидание. Госпожа осталась довольной?

– Полагаю, да, – Блейд усмехнулся. – Когда я уходил, она выглядела очень утомленной… по правде говоря, спала без задних ног.

– О! Прекрасно! – Мак явно воодушевился. – Не отказывайся, если тебе снова пришлют приглашение.

– Не собираюсь. Эта малышка очаровательна и очень искусна.

– Тогда считай, что твоя карьера уже состоялась. Она потянет тебя наверх, а ты потянешь нас, меня и Джефайю.

– Разумеется, – Блейд кивнул, – я не забываю своих друзей. Но скажи. Мак, неужели слово женщины значит столь много в Великом Канте? Больше гнева или подозрительности Гинны Пала?

– Смотря какой. Покровительство женщины из рода Колесничих, приближенной светлейшей императрицы, трудно переоценить. Я же сказал: если ты ей понравился, считай, что твоя карьера обеспечена.

– Предположим, – Блейд задумчиво посмотрел на него. – Тогда еще один вопрос. Мак: чего ты хочешь? Именно ты? Видишь ли, наш Джеф – простой парень; ему бы вернуться на свой корабль с кошелем серебряных быков, вот и все. Ну, еще он хочет держаться подальше от крабов, которым не очень симпатизирует… Ты – другое дело. Ты – воин из благородных! Что тебе нужно? Чин сакора?

Макрон Сирб помрачнел.

– Ни сакором, ни даже зикланом мне не бывать, мой господин. Разве что ухо прирастет на место… – он погладил сморщенный обрубок. – Но меня лишили имени, рода и достоинства Всадника… В Канте я никто! Презренный гасильщик, не воин, не солдат!

– Разве так важно быть воином? – спросил Блейд.