Его жены доселе ясный взгляд

         Туманится невольною слезою.

         Вот, раз, с охоты ехал он назад:

         Аул дремал в тени таясь от зною;

         С мечети божей лишь мулла седой

         Ему смеясь кивает головой

XIX

         И говорит: «Куда спешишь, мой сын!

         Не лучше ли гулять в широком поле?

         Черкес прямой – всегда, везде один,

         И служит только родине да воле!

         Черкес земле и небу господин,

         И чуждый враг ему не страшен боле;

         Но, если б он послушался меня,

         Жену бы кинул – а купил коня!»

XX

         «Молись себе пророку, злой мулла,

         И не мешайся так в дела чужие.

         Твой верен глаз – моя верней стрела:

         За весь табун твой не отдам жены я!»

         И тот в ответ: «Я не желаю зла,

         Но вспомнишь ты слова мои простые!»

         Смутился Акбулат – потупил взор

         И скачет он скорей к себе на двор.

XXI

         С дрожащим сердцем в саклю входит он,

         Глядит: на ложе смятом и разрытом

         Кинжал знакомый блещет без ножон.

         Любимый конь не ржет, не бьет копытом,

         Нейдет навстречу Зара: мертвый сон

         Повсюду. Лишь на очаге забытом

         Сверкает пламень. – Он не взвидел дня:

         Нет ни жены! ни лучшего коня!!!..

XXII

         Без сил, без дум, недвижим, как мертвец,

         Пронзенный сзади пулею несмелой,

         С открытым взором встретивший конец,

         Присел он на порог – и что кипело

         В его груди, то знает лишь творец!

         Часы бежали. Небо потемнело;

         С росой на землю пала тишина;

         Из туч косматых прянула луна.