«Молитесь, дети! это смех шайтана!» —

         Сказал мулла таинственно – и вот

         Какой-то темный стих из алкорана

         Запел он громко. Но огонь ревет

         И мечется сильнее урагана

         И, не внимая жалобным мольбам,

         Расходится по крышам и стенам.

<XXXIII>

         И зарево на дальних высотах

         Трепещущим румянцем отразилось;

         И серна гор, лежавшая в кустах,

         Послышав крик, вздрогнула, пробудилась.

         Ее невольно обнял тайный страх:

         Стряхнув с себя росу, она пустилась,

         И спавшие под сению скалы

         Взвилися с криком дикие орлы.

<XXXIV>

         Сгорел аул – и слух об нем исчез;

         Его сыны рассыпаны в чужбине.

         Лишь иногда в туманный день черкес

         Об нем, вздохнув, рассказывает ныне

         При малых детях. И чужих небес

         Питомец, проезжая по пустыне,

         Напрасно молвит казаку: «Скажи,

         Не знаешь ли аула Бастунджи?..»