|
Потом из одежды мы сделали подушки, снова попили и легли спать. Мы, наверное, спали очень долго. Мы не могли судить о времени, но, когда проснулись, все суставы были твердыми, как будто мы стали стариками. Я очнулся оттого, что Гарри меня звал. Как-то - каждое движение было жуткой болью - мы встали на ноги и дотянулись до воды, сняли одежду. Но теперь вода только бередила наш голод. У Гарри в этот момент было плохо с юмором, и, когда я рассмеялся над ним, он пришел в бешенство: - Подумай. Я говорю, мне надо поесть. Если бы не ты... - Потише, парень. Не говори ничего, о чем потом пожалеешь. А я отказываюсь обсуждать тему еды, потому что она сама по себе трагична. Мы в ситуации короля в водевиле. Если бы у нас была ветчина, мы бы съели ветчину с яйцами, если бы у нас были яйца. - Можешь шутить, но я не железный! - закричал он. - А что мы можем сделать, кроме того, что умереть? - спросил я. - Думаешь, у нас есть какие-то шансы выбраться отсюда? Будь мужчиной. Правильно ли это со стороны мужчины, который смеялся над всем миром, - хныкать, когда надо его покидать? Ты ведь знаешь, я с тобой. Я буду драться. Я встречу все трудности. А сейчас пусть дьявол развлекается. Придет время, и наши животы собьют нас с ног. Стоит ли дожидаться этого? - Но что нам делать? - Это уже ближе. Есть только одна надежда. Мы Должны по запаху найти склад с сушеной рыбой. Больше мы не говорили, а стали купаться и промывать раны. Какой холодной была вода! Я прикусил губу, чтобы не закричать, а Гарри громко стонал, когда не мог сдержаться. После мы в последний раз попили и приготовились к долгому поиску. Мы достаточно отдохнули и были готовы идти. Мы прошли метров сто пятьдесят, когда Гарри вдруг издал вопль: "Нож пропал!" - и резко остановился. Я схватился за свой ремень, на нем не было ни ножа, ни пистолета. Секунду мы стояли молча, потом: - У тебя на месте? - спросил он. Когда я сказал ему, он круто выругался. Его пистолета тоже не было. Мы стали обсуждать происшедшее и решили, что искать нет смысла. Скорее всего, мы потеряли оружие в воде, когда купались. И так, подкошенные своей потерей, мы продолжили путь. Одно оставляло нам надежду: мы были уже не в полной темноте. Глаза постепенно привыкли к отсутствию света. И хоть мы и не могли ясно видеть, но различали очертания стен в нескольких метрах от нас. И, что еще лучше, мы отличали очертания и лица друг друга. Как-то мы встали рядом, меньше чем в метре друг от друга, чтобы проверить, и Гарри радостно закричал: "Спасибо Господу, я вижу твой нос!" - и мы рассмеялись, дав разрядку напряженным нервам. Теперь наши страдания были вопросом уже не минут и часов, а дней. Время порой безжалостно к человеку, особенно когда к этому добавляется жуткая боль и голод. Оно выжимает мужество и разрушает сердце, сжигает мозг. Мы кое-как плелись вперед. Мы нашли воду: в горе было полно подземных потоков, но не пищи. Часто мы хотели броситься в один из потоков, но разум нам говорил, что удержаться на воде сил не хватит. Но мысль эта была сладкой - уплыть в забвение. Мы потеряли всякое представление о времени и направлении, и в конце концов надежда покинула нас. |
