Круги были едва различимы, поскольку весь объект окружило смутное мерцание, полусферой накрывшее поле.

Слезы бежали по щекам Кейтлин.

– Слава Создателю, – вырвалось у нее, – вот еще одна раса в нашей вселенной… она думает, познает, и… жива.

– Что? – рассеянно осведомился Руэда. Он пытался связаться с «Чинуком», который должен был уже выйти на синхронную орбиту. – Что ты имеешь в виду?

– Разве это неясно, парень? Вся планета разрушена, города пали, а здесь дома реставрированы в древнем стиле, погляди, ведь порт перед нами принадлежит к совсем другому архитектурному стилю. Кто, кроме самих пандорян, станет возвращаться назад, чтобы возвести подобный мемориал после того, как они перебрались через Ворота в более молодой мир?

Она высказалась по‑английски. Бродерсен перевел вопрос на испанский, и Фиделио высказал свое мнение.

– Это кажется разумным, брат мой пловец, но некий клык тревожит плоть. Зачем им потребовались такие труды для простого – анг'гк к'храй – удовольствия? Чувства? Да – сентиментальности ради. Запоминающие устройства способны сохранить все воспоминания о материнской планете и голографически воссоздать ее при желании… много точнее, чем несколько ненужных домов на разрушающемся рифе.

Дозса вывел бот из режима зависания и повел его по кругу.

– Я могу ответить, – заметил он, – дома эти нужны. Их посещают.

– Почему ты так решил? – спросил Руэда. – Откуда и какие здесь могут быть посетители? Туристы? Едва ли; не считая этой копии, на всей планете ничего нет, кроме обломков. Фиделио прав; электроника может много точней воспроизвести старую Пандору. Кроме того, их ученые вполне могут приглядывать за происходящим. Но им не нужны столь сложные и громадные установки; я не сомневаюсь в этом, особенно если учитывать, что астронавтическая техника у них по крайней мере равна бетанской, если не выше.

– Только что я предложил несколько соображений по поводу здешнего жизненного цикла, – негромко сказал Фиделио. – Пусть они и разумны, но вполне могут плавать по воде, не пуская корней в истину. Гадать о софонтах, которых мы еще не встретили, просто водоворотная глупость. Возможно, мы никогда не узнаем их, но сейчас можно не сомневаться: нас ждет удивление.

– Жить – значит вечно удивляться, – отвечала Кейтлин. – Как это прекрасно!

– Сейчас не до этого, – перебил ее Бродерсен. – Лучше попробуем связаться с кораблем… Черт побери, Карлос, неужели они уснули на орбите?

Тут словно по приказу на экране появилось худощавое лицо Вейзенберга, замещавшего капитана на борту корабля. Обычное спокойствие оставило его.

– Как вы там? – едва не завопил он. – Все в порядке? Вейзенберг чуточку расслабился, лишь услыхав ответ и увидев здешние пейзажи в прямом показе и записи. Погруженная в голотевтику Джоэль восприняла все непосредственно своим умом. Остальные члены экипажа наблюдали, оставаясь на постах.

– Увы, непохоже, чтобы здесь кто‑то жил, – проговорил со вздохом Бродерсен.