Луны Деметры обращаются по орбите быстрее, чем земная Луна. В эту ночь Эрион уже опустился, а Персефона должна была взойти только к рассвету. На сине‑фиолетовом мраке искрилась звездная россыпь. Миновал час факельных мух и хористок, землю окутал покой. Огражденное сумрачной чашей леса озеро перебирало соболиные волны. Стоявший почти над самой его серединой Зевс чертил на них почти идеальную дорожку. Края чаши подымались над пещерой, и сохранявшееся в ней тепло источало благоухание из солнцецвета, окруженного лодиксом, на котором сидели Бродерсен и Кейтлин.

Он шевельнулся на пружинистом дерне. Становилось влажно.

– Проклятие, Пиджин, – проговорил Дэн. – Ты просто не вправе этого делать, вот и все. – Глубиной своего ума Дэн осознавал, насколько раздражение в его голосе противоречило окружающему их миру. Кейтлин сидела, подложив ногу под ногу; привалившись к нему, она взъерошила его волосы и прикоснулась губами к мочке уха.

– Мне так нравится, когда ты твердый, – пробормотала она. – Понимай это в любом смысле слова.

– Но это просто смешно! Сколько же мне еще повторять? У тебя нет никакой подготовки…

– Ты сам обещал помочь мне, я учусь легко, а ничего равного совокуплению в невесомости все равно не существует.

– Может быть, ты наконец станешь серьезной? Я имел в виду только короткую развлекательную прогулку – не дальше, чем до Афродиты или Ареса.

Кейтлин опустила руку, чтобы опереться на нее… плечом, бедром, ягодицей она по‑прежнему прикасалась к нему. Дэн ощущал ее дыхание своей щекой, услышал источавший блаженство голос.

– Ну что ж, тогда я буду серьезной, мой дорогой бурчалка‑ворчалка. Ты сам говорил, что у тебя нет квартирмейстера и, что еще хуже – медика. Разве я не сумею совмещать обе должности? Как я могу отпустить тебя одного, если меня не будет с тобою рядом, чтобы помочь в беде? Подумайте и о своем экипаже, капитан Бродерсен. Неужели вы откажете своим людям в медицинской помощи, которую могут принести мои руки?

– Но путешествие не будет опасным.

– Тогда почему ты отказываешь мне в поездке? Ты ведь знаешь, что эмигрантские корабли – это просто летучие бараки. А я хотела бы ощутить вокруг себя истинную вселенную, а не как было в тех видеоновостях, которые нам показали на борту «Изабеллы».

– Ну‑ну, кто знает, что может случиться. Все‑таки мы правим к буре… э…

– И твоей любовницы не окажется рядом с тобой? Дэниэл, Дэниэл, я б рассердилась, не будь я столь разочарована.

– О черт, Пиджин! – Он потянулся, чтобы покрепче обнять ее.

– Конечно, если ты страшишься скандала, я буду соблюдать соответствующий декор, – проговорила она лукаво. – На борту найдется какой‑нибудь парень, который утешит меня. – А ну прекрати, распутница, – он уже знал, что проиграл последнюю схватку, а Кейтлин собственным оружием выиграла все сражение, как только они остановились здесь на ночлег. – Сдаюсь. Ты зачислена в команду. – Капитуляция обрадовала его. Кейтлин запечатала свою победу, дождавшись долгого – не тридцать ли секунд? – поцелуя, хотя потом трудно было сказать, кому здесь принадлежит инициатива.

На этом они и порешили, поскольку бот мог появиться в любую минуту, и посидели, давая ясности вновь воцариться в их отношениях. Наконец Кейтлин поднялась.

– Пойду прощаться, – сказала она. Ясный сумрак преобразил ее фигурку в нечто нереальное, в клочок Млечного Пути, плывущий над лугом.