Тогда Тиёко неожиданно сказала:

– Обо всех событиях прошлого года должен иметь представление и Киндаити‑сэнсей…

– Если ты так думаешь, то и рассказывай, – несколько сухо ответил Тадахиро, но затем добавил более доброжелательно: – Мы ведь для этого и пригласили Киндаити‑сэнсея.

– Я весь внимание, – откликнулся Киндаити и вопросительно посмотрел на Хибия, но тот никак не отозвался: он был настолько погружен в свои мысли, что просто не слышал окружающих.

Тиёко решительно обратилась одновременно к Хибия и Киндаити:

– В прошлом году я не придала кое‑чему особого значения и не все рассказала Хибия‑сан. Однако недавно я посоветовалась с Тадахиро‑сан и решила, что это может быть важно.

– Значит, вы от нас тогда что‑то скрыли?

Кровь вновь прилила к щекам помощника инспектора Хибия, и в его глазах появился язвительный блеск.

– Скрыла?.. Получается, что скрыла. Но ведь и Тадахиро‑сан раньше считал, что нет необходимости об этом рассказывать.

– О чем вы, собственно?

– Во время банкета в ресторане отеля «Такахара» ко мне подошел бой‑сан и сказал, что мне звонит этот человек… Фуэкодзи. Я уже говорила с ним по телефону предыдущим вечером и отказалась от встречи. В день банкета он продолжал звонить, но меня в отеле не было…

– Подождите минуточку, – перебил ее Коскэ Киндаити. – В тот день вы куда уезжали?

– Вместе с Тадахиро‑сан играла в гольф. В десять часов утра начался турнир по гольфу, который спонсирует Тадахиро‑сан. В здании клуба был обед, после чего вновь играли в гольф. Примерно в половине пятого Тадахиро‑сан отвез меня в отель. В семь часов он вернулся в отель, и мы пошли на банкет, на который Тадахиро‑сан пригласил участников турнира. До банкета Фуэкодзи звонил, но я принимала ванну…

– А когда он позвонил во время банкета, вы с ним разговаривали?

– Да.

– Это было сразу после восьми часов?

– Да, около восьми.

– Простите, что прервал вас. Пожалуйста, продолжайте.

– Взяв трубку, я сразу поняла, что он сильно пьян. Когда я разговаривала с ним в предыдущий раз, он был трезв, и я ему сказала, что нам нет необходимости встречаться. Объяснила, чтобы он не беспокоился о внесенном мною залоге, так как я сделала это ради Мися, а если у него есть ко мне другие дела, то он может сообщить об этом через свою мачеху.

– Это вы о разговоре вечером четырнадцатого числа, то есть сразу после приезда Фуэкодзи в Каруидзаву?

– Да.

– Но ведь для чего‑то Фуэкодзи хотел встретиться с вами.

– Я думаю… – Тиёко немного поколебалась и затем все же продолжила: – Вероятно, для того, чтобы попросить денег. В трезвом виде он бывал очень робок, поэтому и не решился попросить по телефону.

– Значит, когда он позвонил вечером пятнадцатого числа около половины девятого, он был сильно пьян?

– Да. Я вновь отказалась от встречи. Он злобно рассмеялся и сказал, что я должна с ним обязательно встретиться, потому что он сегодня виделся с Синдзи Цумура и кое‑что узнал.

Хибия встал, вслушиваясь, и не сводил глаз за толстыми линзами с Тиёко.

– И что он мог узнать?

– Этого я не знаю. Даже сейчас.

Глаза Тиёко Отори были ясными, в них даже тени озабоченности не промелькнуло.

– Что было потом?

– Он был абсолютно пьян, а в таком состоянии с ним невозможно иметь дело. Из‑за этого его и выгнали со студии. После этого он, по рассказам мачехи, стал пить еще больше. Я как раз хотела повесить трубку, а он все повторял: я только что встречался с Цумура и кое‑что узнал, кое‑что узнал.