– После этого Фуэкодзи отправился на виллу в Сакура‑но‑дзава?

– Да, он появился там в половине десятого. Мися‑тян была одна, но, видя, как он пьян, предложила ему остаться. Фуэкодзи не послушался, и вскоре с ним произошел несчастный случай.

Рассказывая, помощник инспектора Хибия внимательно всматривался в лица Тадахиро и Тиёко, те сидели неподвижно, будто в глубоком раздумье.

Коскэ Киндаити после некоторого молчания спросил:

– В котором часу закончился банкет?

– А… – Тиёко как будто проснулась. – В начале десятого.

– И что вы делали после этого?

– Тадахиро уехал в половине десятого. Я проводила его до выхода, помню, был страшный туман. Потом я приняла ванну и легла в кровать. Да, да. И в тот вечер где‑то были танцы О‑Бон, и меня раздражала громкая музыка, отчего я долго не могла заснуть.

Воспоминания словно утомили Тиёко: она сидела поникшая и порой вздрагивала всем телом. Она побледнела, лицо приобрело восковой оттенок.

– Асука‑сан, вы сразу вернулись к себе на виллу?

– Да.

– На машине?

– Нет, пешком, это совсем близко.

– Может кто‑нибудь помнить время вашего возвращения на виллу?

– Нет. – Тадахиро опустил глаза и смотрел в пол. – Я сразу прошел в кабинет, где некоторое время читал мои любимые книги по археологии. Я уже собирался ложиться, когда вошла Таки, наша старая служанка, и очень удивилась, что я уже вернулся.

– И во сколько это было?

– Около половины одиннадцатого.

– Значит, получается, что никто не знает точного времени вашего возвращения на виллу?

– Получается так.

В разговор вмешался стоявший рядом помощник инспектора Хибия:

– Короче говоря, вы оба не имеете алиби на то время, когда Фуэкодзи утонул. Еще… Фуэкодзи, перед тем как очутиться в бассейне, был с какой‑то женщиной… – Молодой помощник инспектора покраснел и, запинаясь, продолжил: – …имел с ней половую связь, следы которой были зафиксированы. Я хочу знать, кто эта женщина!

Помощник инспектора говорил все громче, казалось, он вот‑вот взорвется.

– Это просто поразительно. Я не могу поверить! – воскликнула Тиёко.

– Тогда вы говорили то же самое. Вы что, не верите современной медицине?

– Простите, Хибия‑сан, если вы считаете этой женщиной меня, вы не правы. Ведь я, – тут Тиёко показала свои знаменитые ямочки на щеках, – уже не девочка и сумела бы воспротивиться насилию.

– А что, если Фуэкодзи хотел использовать для давления на вас тайну, которую он узнал от Цумура?..

– Поэтому я и предлагаю вам встретиться с Цумура! – В голосе Тиёко зазвучали истерические нотки.

Помощник инспектора закусил губу и замолчал. Он опасался, что может навлечь на себя обвинение в психологическом давлении.

– Я обязательно встречусь с Цумура. В этот раз я заставлю его признаться.

Несмотря на резкие слова, в голосе помощника инспектора не чувствовалось уверенности. Почему эта Тиёко только сейчас рассказала о таком важном для следствия факте?

– Хибия‑сан, – вмешался в беседу Коскэ Киндаити. – У вас нет никакой информации о той женщине?

– Нет. В Каруидзаве не было ни одной женщины, которая была бы как‑то связана с Фуэкодзи. Кроме Тиёко Отори.

В голосе помощника инспектора зазвучал металл.

Тиёко Отори сидела, вцепившись в ручки кресла, и смотрела прямо перед собой.