|
Хо, хо, хо!.. – Увидишь, вундеркинд! У него получилось «ву-у-ундер-р-р-кинд». – Выпить бы чего-нибудь покр-р-р-епче! В глотке пересохло!.. Вечно он томился жаждой… Состен посопел, чихнул. Ничего удивительного – похоже, от той самой присыпки и щекотало в носу… Все расчихались, рассмеялись… Настроение снова поднялось: как же, мои именины!.. Тянуло на шутки… Гуляем вовсю!.. Веселых шалостей не счесть! Гоп-дье! Девиц хлебом не корми, дай порезвиться. Чтобы все вертелось колесом!.. Они карабкались на Боро, чмокали его, тормошили, игриво шарили по нему руками, взвизгивали… Гулянка шла полным ходом… Захандривший поначалу Клодовиц оттаял, начал похохатывать и даже позволять себе непристойности – возымел желание сосать грудь Нинетты. Они даже немного повздорили из-за этого. – Что за шуточки, доктор! Колобродили, тискали друг друга, зацеловывали… Моряки начали распускать руки… Охранники сохраняли более трезвую голову, хотя непрерывно осушали стопки за меня, именинничка. Они просто не верили своим глазам, протирали их, оттягивали себе веки. – Long life! Happy, Фердинанд! Долгих тебе лет и счастья, Фердинанд! Да здравствует Франция! Да здравствуют sailors, моряки! Смрад стоял умопомрачительный. Неужели они не чувствовали? Да нет, просто не придавали значения… Смердел мешок, положенный в дальнем конце зала. Не худо бы увидеть, что там. Ну и благоухание! Воняло падалью. Такое впечатление, что зловоние никому не причиняло неудобства – потянут носом, и все… Мне хотелось взглянуть… Кармен не пила и следила за мной… Обратился к Боро, только ему было не до меня – слишком был занят. Вокруг него вопили четыре девицы, пытавшиеся стащить с него штаны. Одним движением он высвободился, вскочил на ноги. При нужде он был проворен в движениях, словно его толстое брюхо ничего не весило… Он подхватил малютку Элизу, и они завертелись в огневом плясе… Все сорвались с места, зажгли еще три лампы. Веселье закипело пуще прежнего… Безумный восторг!.. Девицы старались перещеголять друг друга, крутясь взапуски. Быстрее! Еще быстрее! Юлой! Волчком! Вихрем! Бим-бом! Верти задком… Бабах!.. Вдрызг!.. Более прочих разошлась Бигуди. Она вертелась с Лулу Мушкой, ноги у них переплелись, и они полетели кубарем. Обе плакали, растянувшись на полу… Составился оркестр: моряки задудели, засвистали в свои окарины… Проспер с неаполитанцем ударили по струнам гитар… Деде слишком захмелел, чтобы играть… Подойдя к Вирджинии, Сороконожка пригласил ее на танец. Привязался, никак не отставал… Каскад совсем развеселился, взыграли в нем пылкие чувства, нажаривал матчиш, запуская Кармен волчком из одного конца зала в другой… Поцелуйка задрала юбку выше головы, вставила гребни себе в рот, будто у нее выросли длиннющие зеленые зубы… Хотела показать всем танец живота, орала, что у нее самый красивый лобок. Кончилось тем, что Анжела разозлилась и подошла к ней сообщить, что о ней думает. Кто же в таком непотребном виде танцует на балу?.. Еще немного, и сцепились бы, но в тазу уже не оставалось грога, и стычка не состоялась… Надо было опять зажигать огонь в пунше. Морока!.. Нет огня, нет и веселья… Но вот дело пошло на лад, и вновь завертелось. Настоящий праздник, как есть!.. Я сам сказал о том Боро. Но в дальнем конце лежал брезентовый куль, который они принесли… Снова спросил, что в нем, он мне ничего не ответил. Вонь стояла совершено невыносимая, только она, похоже, никого не смущала. Потянут носом, и делу конец. Как ни в чем не бывало продолжали отплясывать, размахивать руками, пронзительно вскрикивать… Припев привел всех в восторг: Watch your step! Watch your step! Девицы горланили, распевали во всю глотку, сами не соображая толком, что поют. |
