|
. Что, ему было неудобно в морге?.. По меньшей мере в десятый раз я задавал ему этот вопрос. – Для чего было таскать его по городу, топить в реке? Ради чего?.. Он щелчком поправил котелок, смерил меня взглядом: я был ему противен… – Так и не разобрался, как здесь дела делаются? Бедный малый!.. Я положительно вызывал в нем крайнее раздражение… – Калякает по-английски, все знает насквозь и ничего не знает! Не соображает, что такое у-ли-ка! У-ли-ка!.. До отказа наполнил рот словом и повторил внушительно: УЛИКА!.. – Пустой звук для тебя? А в нем, между прочим, заключен смысл. Это на самом деле существует, говорю тебе! Он напрягал мозг, совершенно сраженный моим тугоду-мием. – Против тебя есть УЛИКА!.. Значит, ты приговорен к повешению!.. Вот чем это оборачивается, вот так здесь устроена жизнь. Соображаешь?.. Или в полку не научили? У-ли-ка!.. Кроме этого, нет ничего… Ты убиваешь человека, не моргнув глазом, и спешишь дальше… красивый юноша спешит в поисках развлечений… Он полагает, что еще на войне: да-да, мадам!.. Он наплевал на УЛИКУ!.. А другие пусть сами выходят из положения!.. Вы лапочка, шпендрик!.. Будем иметь вас в виду на следующий раз! Он был страшно доволен тем, что так изругал меня. – У-ЛИ-КА! Так-то, красавчик мой!.. Труп!.. Они работают на вас, дружочек… но для вас это, естественно, пустой звук… эти мальчики преданы всей душой и отдаются без остатка… а вы неспособны на это!.. Они заметают следы ваших преступлений! Они покрывают вас, господин юбочник! Сердцеед навозный! Фердинанд-позорище!.. Вот так он дал излиться своему гневу. – Вы не уверены, повесят ли вас?.. Можете не сомневаться! Как дважды два – улика! Conviction… Вы ведь понимаете по-английски! Так что скажите вашей мисс Good bye! драгоценный мой Рекамье!.. Ему понравилась собственная филиппика. С чего бы это Рекамье?.. Ничего не значащее слово – просто пустить пыль в глаза… Но где же протухшая мертвечина?.. В реке, как и была в брезентовом свертке… по-видимому, именно так… Я воображал лодку, движение на реке. Воду… УЛИКА! Из-за нее у меня опять тряслись поджилки… Ох, какой узел завязался! Это должно было кончиться катастрофой… Меня трясло, я целовал малышку, которая никак не могла сообразить, что происходило: она ничего не видела, потому что спала. – Так с этим покончено? – спросил я у Каскада. – Они бросили его в воду?.. Вот и славно!.. Поставим на этом точку… Кончилось бы все это поскорее. – Точку?.. Это как сказать!.. – Сомневался он. – Сказать, конечно, можно что угодно… Так оно, понятно, удобнее… Не кончено ведь, следствие идет своим ходом, идет… Что тебе еще сказать? – Да я-то здесь ни при чем!.. Он тоже начинал действовать мне на нервы, злить меня… Да подите вы! Это мой праздник!.. Как и они, я решил махнуть на все рукой: увлек Вирджинию, закружил, мы пустились отплясывать фарандолу – беременность не мешала ей… Я прямо из горлышка выпил… Буль! Буль!.. Целую бутылку шампанского, не переставая кружиться. «Вот парижанка…» От шампанского мысли у меня сразу стали путаться, голова раздулась, я сам увеличился в объеме вдвое против прежнего – вот-вот лопну!.. Небо обрушилось на меня: это любовь!.. В голове гремело… Бум! Бум! Бум!.. Это вам не Клабен, едри вашу!.. «Дохлятина! Гниль!» – крикнул я всем находившимся там… А они знай себе ржали. «Бессердечные!» – бросил я им в лицо… Даже полисмены находили мое поведение дурацким, даже Вирджиния, бывшая в ужасе оттого, что я выставлял себя в нелепом виде… Сбившись в кучу, все отплясывали… кто на двух ногах… кто на четвереньках, кто вприсядку на русский лягушачий лад с вывертами… Жизель хорошо плясала по-русски. |
