Кузен должен был продать в Орлеане, Туре и Блуа добычу последних грабежей на сумму около двадцати тысяч. Кроме того, Фэнфэн рассчитывал получить примерно столько же, захватив ферму Этьена Белье.

Фэнфэн никогда не ошибался в своих чудовищных подсчетах и поэтому считал, что сорок тысяч уже у него в кармане.

— Ну, — сказал он гонцу с порога. — Где деньги?

— Уехали в Питивье на лошади жандармского бригадира.

— Деньги, что привез Кузен?

— Да, Главарь.

— О! А сам Кузен?..

— Ушел на своих ногах, но под конвоем.

— Ну-ну. А деньги Этьена Белье?

— Остались на ферме под охраной целого отряда анжервильских гвардейцев.

— Еще того лучше! Стало быть, нападение отбито?

— Мы даже не пытались взять ферму. По всей округе били в набат. Все были на ногах…

— Как ты думаешь, почему?

— Должно быть, нас предали.

— Мы найдем предателя, и тогда — горе ему. Кого ты подозреваешь?

— Пока никого. В двух ружейных выстрелах от Анорвиля я встретил наших. Они бежали как стадо баранов, испугавшись набата. Проделали дыру в стене сарая и удрали.

— Где Рыжий из Оно?

— Схвачен вместе с Кузеном и со своей бабой. Его тоже увели в Питивье.

— Стало быть, ты ничего не привез?

— Ни гроша.

Удивляясь неслыханному спокойствию Фэнфэна, известного приступами дикой ярости, Толстяк Нормандец терялся в догадках.

— Главарь, — сказал он наконец, — хорошо, что вы не сердитесь, мы-то ни в чем не виноваты. Сами знаете, если бы не предательство, все бы прошло как по маслу…

При этих словах Фэнфэн разразился страшным смехом, от которого по коже Толстяка Нормандца пробежал холодок, несмотря на то, что бандит отличался удивительной невозмутимостью.

Сохраняя прежнее самообладание, казавшееся страшнее любого гнева, Фэнфэн добавил:

— Ну, старина, расскажи мне все, что знаешь, не пропуская ни малейшей подробности, даже если тебе она покажется незначительной.

Толстяк Нормандец обстоятельно изложил все, что уже известно читателю, стараясь при помощи Главаря восполнить недостающие детали. Затем Фэнфэн перелистал несколько папок с бумагами, хранившимися в идеальном порядке, и прочитал:

— Белье Этьен, 34 года, эзервильский фермер, богат, умен, силач, отличается решительным нравом. Предположительно можно получить не меньше двадцати пяти тысячи ливров.

Белье Клод, 36 лет, фермер из Фенвиля, коммуна Бруи. По отношению к нему верно все сказанное выше.

Их мать, вдова Белье, 63 года, проживает рядом с Этампом на ферме Гранж-Сен-Пер, у своей дочери Мадлены Белье, вдовы Лемэр, сестры вышеназванных Клода и Этьена.

Обе женщины состоятельны, ферма стоит на большом расстоянии от ближайшей деревни…

— Так, — сказал Главарь, — мне нужно пару часов, чтобы обдумать это, потом пришлю за тобой.

Прощаясь, Толстяк Нормандец увидел, что Главарь, смертельно побледнев, потер руки и прошептал с горящим взглядом:

— Ну, что ж, господа крестьяне, долго же вы будете вспоминать месть Фэнфэна!..

На следующее утро Нормандец, нарядившись разносчиком, умчался на лошади и объехал обычные места сбора оборванцев, отдавая таинственные указания. И в конце обязательно добавлял:

— Встречаемся во вторник в лесу Ла-Мюэт.