В маленькой лодке было две скамьи для гребцов посередине и по одной — на корме и на носу. Пауэрскорт занял место в середине и стал грести, старясь делать это как можно тише. Вскоре они обогнули излучину реки, и Блэкуотер скрылся из глаз. Фицджеральд следил, нет ли погони.

Во время первых десяти минут плавания Пауэрскорт запретил любые разговоры. Но и потом они переговаривались лишь шепотом. Они плыли по широкой прямой части реки, по обоим берегам росли деревья. Уже можно было различить приближающийся город на левом берегу.

— Вон замерцали огоньки по скалам… — пробормотал Пауэрскорт, —

Сзади послышался шорох. Ричард Мартин наконец-то смог сесть прямо и печально растирал ссадины на лице.

— Вперед! — попытался он улыбнуться, несмотря на боль.

Фицджеральд всматривался в темноту за кормой, пытаясь разглядеть, не следует ли за ними какое-нибудь суденышко. Они проскочили в центральный пролет железнодорожного моста.

Пауэрскорт продолжал:

— К черту вашего Ахилла, — обеспокоенно пробормотал Джонни Фицджеральд. — Мне сейчас не до Островов Блаженных. Меня волнует только та проклятая лодка, что нас нагоняет. Этак мы встретимся с Ахиллом раньше, чем предполагали.

Он пересел на центральную скамью, взялся за весла и стал грести изо всех сил.

— Послушайте, Ричард, вы их видите? — спросил Пауэрскорт. — Ту, другую лодку?

— Да, сэр. Они в ярдах двухстах от нас.

Пауэрскорт и Фицджеральд молча гребли изо всех сил, пытаясь оторваться от преследователей. Маленький городок остался далеко позади, теперь они плыли мимо полей и пашен, простиравшихся по обоим берегам Темзы. Слышался лишь скрип весел и плеск волн, ударявших о борт лодки.

Пауэрскорт вновь почувствовал судорогу, как после крикета. «Прошло уже двадцать пять лет с тех пор, как я с таким азартом брался за весла, — напомнил он себе. — Может, нам и удастся добраться до Хинли. Хорошенькую мы устроили регату среди ночи!»

— Извините, сэр, — сказал Ричард Мартин, неотрывно следя за рекой, — кажется, они нас настигают.

Вдалеке слева облако дыма возвестило о прибытии или отправлении ночного поезда. В этом месте река сделала резкий поворот, и лодка преследователей на время скрылась из виду. Из мрака показались огни следующего городка, угнездившегося на берегу.

— Греби к берегу, Джонни, да поскорее! Попробуем выбраться на берег и скрыться в улочках.

— Что проку, — возразил Фицджеральд, — едва они обнаружат пустую лодку, как сразу вернутся и прочешут все закоулки.

— У нас нет времени на споры, Джонни, — с тревогой напомнил Пауэрскорт.

— Знаете что, — сказал Фицджеральд, — вы с Ричардом высаживайтесь на берег, а я поплыву дальше. Они не догадаются, что вас больше нет в лодке. Вылезайте, да побыстрее! Кстати, и лодка прибавит без вас ходу. Спорим, я перегоню этих парней!

Пауэрскорт и Ричард Мартин выбрались на берег. Пауэрскорт что есть силы оттолкнул лодку, и они бросились в боковую улочку. Джонни развил отличную скорость и ловко проскочил под центральным проемом городского моста. Он даже затянул песню. Пауэрскорту послышалось, что его друг поет арию из «Травиаты».

26

Пауэрскорт вернулся на Маркем-сквер лишь в три часа утра. Он привел с собой не только Ричарда Мартина, но и его мать, облаченную в ее лучшее пальто и весьма взволнованную из-за того, что ей предстояло поселиться на время в роскошном особняке в Челси.

— Я бы не хотел оставлять миссис Мартин здесь одну, — сказал Пауэрскорт Ричарду, когда они добрались до их маленького дома в Северном Лондоне.