|
Да еще спрашивает, сколько? - Что - сколько? - Сколько ему это будет стоить. Мегрэ с отсутствующим видом смотрел на площадь Масе. Бутиг продолжал рассказывать: - Прокурор с полудня ждал вас у себя в кабинете. Теперь, когда вскрытие произведено, у него больше нет предлога медлить с выдачей разрешения на захоронение... Сын Брауна звонил трижды, и в конце концов его заверили, что похороны могут состояться завтра ранним утром... - Ранним утром? - Да, чтобы избежать толпы... Вот поэтому я и искал вас... Сегодня вечером закроют гроб... Если вы хотите увидеть Брауна, прежде чем... - Нет! К чему в самом деле? Мегрэ не имел ни малейшего желания смотреть на труп! Он и так хорошо знал Уильяма Брауна! На террасе сидело немало людей. Бутиг заметил, что на них смотрят с соседних столиков, и это ему польстило. Тем не менее он прошептал: - Давайте говорить тише... - И где хотят его хоронить?.. - Как где... На антибском кладбище... Катафалк подадут к моргу в семь часов утра... Мне осталось только подтвердить информацию сыну Брауна... - А как же его две женщины? - Тут еще ничего не решили... Может быть, сын предпочитает, чтобы... - В какой гостинице, вы сказали, он остановился? - В "Провансале". Вы хотите с ним встретиться? - Завтра! - отозвался Мегрэ. - Думаю, вы придете на похороны? Мегрэ пребывал в довольно странном настроении. Веселом и одновременно мрачном! Такси довезло его до гостиницы "Провансаль", где его встретил портье, а затем еще какой-то служащий в галунах и наконец худой молодой человек, сидевший за письменным столом. - Господин Браун?.. Сейчас посмотрю, на месте ли он... Вы не могли бы назвать свое имя?.. И звонки. И беготня посыльного. Все это длилось по меньшей мере минут пять, прежде чем к Мегрэ подошли, чтобы отвести по бесконечным коридорам к номеру 37. За дверью раздавался треск пишущей машинки. Утомленный голос проговорил: - Войдите! Мегрэ оказался лицом к лицу с сыном Брауна, тем самым, что отвечал за прием шерсти в Европе. *** Без возраста. По всей видимости, лет тридцать, но с таким же успехом можно дать и сорок. Высокий, худой, с гладко выбритым, но уже морщинистым лицом. Строгий костюм и черный галстук в белую полоску, украшенный жемчужной булавкой. Ни малейшего намека на беспорядок или растерянность. Ни одного торчащего волоска. И голос ничуть не дрогнул, когда он увидел посетителя. - Вы не могли бы подождать немного? Я быстро... Располагайтесь... Машинистка сидела за столом в стиле Людовика XV. Секретарь что-то говорил по-английски в телефонную трубку. А младший Браун додиктовывал также по-английски каблограмму, в которой шла речь о процентах потерь, вызванных забастовкой докеров. - Господин Браун... - позвал его секретарь и протянул телефонную трубку. - Алло!.. Алло!.. Yes!.. Он долго слушал, не прерывая собеседника ни единым словом, а затем, перед тем как повесить трубку, коротко бросил: - No! И, нажав на электрический звонок, повернулся к Мегрэ: - Портвейн? - Нет, спасибо. |
