|
Если вы не вмешаетесь, Барделис, виконт де Лаведан погибнет, а его семья останется без крова. – Я вмешаюсь, – вскричал я. – Клянусь честью! А Сент Эсташ может считать, что родился под счастливой звездой, если ему удастся избежать эшафота. Он не подозревает, что ему придется иметь дело со мной. Кастельру, я немедленно отправляюсь в Лаведан. Я уже направился к двери, когда гасконец окликнул меня. – А что это даст? – спросил он. – Не лучше ли будет сначала вернуться в Тулузу и заручиться поддержкой короля? В его словах был здравый смысл. Но моя кровь кипела, и мне было не до здравого смысла. – Вернуться в Тулузу? – грозно повторил я. – Напрасная трата времени, капитан. Нет, я поеду прямо в Лаведан. Мне не нужна никакая поддержка. Я слишком хорошо знаю дела этого шевалье, и одного моего появления будет достаточно, чтобы остановить его. Он самый низкий предатель во всей Франции, но в данный момент слава Богу, что он оказался таким подлецом. Жиль! – крикнул я, широко распахнув дверь. – Жиль! – Монсеньер, – ответил он, торопясь на мой зов. – Задержи кареты и оседлай мою лошадь, – приказал я. – И скажи своим ребятам, чтобы немедленно седлали лошадей и ждали меня во дворе. Мы едем не в Божанси, Жиль. Мы едем на север – в Лаведан. Глава XVIII СЕНТ ЭСТАШ УПОРСТВУЕТ Когда я первый раз приехал в Лаведан, я не воспользовался – или, скорее, судьба помешала мне воспользоваться – советом Шательро прибыть туда со всеми атрибутами власти – слугами, лакеями, экипажами – со всем этим великолепием, которое вся Франция связывает с моим именем, и ослепить этим блеском даму, которую я намеревался завоевать. Как вы, вероятно, помните, я, как вор, прокрался в замок ночью. Раненный, грязный, я представлял собой жалкое зрелище и вызывал скорее сочувствие, нежели восхищение. Но во второй раз все было по другому. Во всем своем блеске, благодаря которому я и заслужил прозвище «Великолепный», я въехал во двор Лаведана в сопровождении двадцати всадников, одетых в роскошную красно золотую ливрею Сент Пола, на груди их камзолов был вышит герб Барделиса – три лилии на лазурном поле. Они были вооружены шпагами и мушкетонами и напоминали скорее королевский эскорт, нежели группу обыкновенных слуг. Мы приехали как раз вовремя. Я сомневаюсь, что мы смогли бы остановить Сент Эсташа, если бы приехали раньше. Но для того, чтобы произвести эффект – coup de theatrenote 66, – мы не могли подобрать более подходящего момента. Во дворе у ступеней замка стояла карета: по лестнице спускался виконт в сопровождении виконтессы – как обычно, мрачной и злобной – и своей дочери, которая шла с побелевшим лицом и плотно сжатыми губами. Между этими двумя женщинами – женой и дочерью, так непохожими друг на друга, – твердой походкой шел Лаведан, благородный, с румянцем на лице и с видом величественного безразличия к своей судьбе. Он шел к карете, которая должна была отвезти его в тюрьму, так, будто он направлялся на королевский прием. Вокруг кареты столпились люди Сент Эсташа – деревенские парни в солдатской форме, – небрежно одетые, в поношенных доспехах и стальных шлемах, большинство из которых были покрыты ржавчиной. У дверцы кареты стояла долговязая и тощая фигура самого шевалье, одетого с обычной тщательностью, надушенного, с немыслимыми кудряшками и бантиками. Он бросал сердитые взгляды, зловеще улыбался и таким образом пытался придать своему безвольному мальчишескому лицу воинственный, суровый вид. Все, находившиеся во дворе, застыли в нерешительности, когда мои люди с Жилем во главе с грохотом проскакали по подъемному мосту и по двое въехали во двор через старую арку. |
