Никто не поскакал за ним и не отволок назад. Однако, стоя у кромки воды, Найрн ощутил на себе чей-то взгляд. Под этим зловещим взглядом волосы по всему телу поднялисьдыбом, кожа похолодела, как лед, суставы утратили гибкость. Он оглянулся, вскинул взгляд – и увидел на ветке белую сову, уставившуюся на него сверху вниз огромными золотыми глазами.

   Вдруг голову наполнил голос из ниоткуда, одновременно певучий и сильный.

   «Ты нашел меня раз, нашел и другой, третьего не миновать».

   Крик, вырвавшийся из горла, мог бы и мертвых заставить открыть глаза. Найрн бросился бежать.

   Он бежал не день и не два. Казалось, недели, а то и месяцы миновали, прежде чем он вновь почувствовал себя в безопасности и немного замедлил бег. Он скрылся в южных лесах Приграничий, держась небольших деревушек, самых непритязательных особняков, арендаторских домиков, столь древних, что камни их стен могли бы пустить в землю корни. Грязный, оборванный полковой бард последнего из королей Приграничий везде находил сострадание и почет. Баллады, сложенные им о Битве при Уэльде, открывали перед ним любые двери, давали стол и кров, ибо событие это было столь новым, что лишь немногие в тех тихих, никогда не меняющихся краях понимали: древнего трона северных королей больше нет. Опережая солдат и чиновников короля Оро, Найрн странствовал по самым уединенным уголкам страны, где сотнями лет могли жить древнейшие из слов, сказаний и музыкальных инструментов, а вести о том, что происходит в мире, опаздывали на сезон или два. Здесь Найрн с некоторым запозданием узнал о том, что Оро забрал под свою руку последнее из пяти королевств и дал своим новым землям имя «Бельден».

   К тому времени Найрн провел в странствиях теплые времена года, и перезимовал в уютных усадьбах хуторян и купцов, до сих пор ухитрявшихся избегать внимания нового короля. За стол и кров он, как всегда, расплачивался музыкой, а попутно разыскивал и запоминал незнакомые древние песни. Казалось, время течет незаметно – вот только даже здесь, в глуши и безвременье, у самого края земли, имя и лик короля на монетах все чаще принадлежали не Анстану, а Оро. Впрочем, в местах, столь отдаленных от древних дворов, и в старых-то королях, известных здесь лишь из баллад об их войнах да битвах, нередко путались. За время странствий Найрн почти не замечал изменений на лице мира, где пять королевств превратились в одно, и пять королей сменились одним – Оро. Но вот однажды, под конец лета, не слишком-то заботясь о том, в какой точке мира находится, Найрн миновал отрадные поля и леса восточного Бельдена и вышел на равнину Стирл.

   Он тут же узнал эту гладь бескрайнего моря зеленой травы, пошедшую волнами, вскружившуюся водоворотами среди холмиков и взгорков, стоило лишь немного углубиться внее. Там и сям над равниной высились странного цвета стоячие камни – одни венчали вершины холмов, другие будто маршировали вдоль берега строем, вдруг обрывавшимсябез видимых причин. На иных холмиках росли одинокие деревья – огромные, ветвистые, древние. Равнину рассекала надвое река Стирл, струившаяся к морю откуда-то с северных гор. На ее берегах не жил никто, кроме стоячих камней – неожиданно сливочно-желтых, в то время как и галька в реке, и валуны, торчавшие из травы, были аспидно-серыми, точно сланец.

   Прошел день, другой, третий – Найрн оставался на равнине один. Горы и лес превратились в крохотные темные мазки вдали, у горизонта. Днем в мире было не слыхать ни звука, кроме шума ветра, шороха листьев деревьев, под которыми Найрн устраивался отдохнуть, да редкого приветственного клича сокола или трели жаворонка. Ночью огни загорались лишь высоко в небе, слишком далеко, чтоб ожидать от них уюта и крова.