Аликс спала беспокойно. Ей было неудобно, мешал живот. Она повернулась, и тут ей на ухо зашептал зловещий голос. Этот голос она никогда не забывала и не смогла бы забыть. Он заставил ее вздрогнуть. От страха она покрылась гусиной кожей.

— Если хочешь, чтобы твой дружок остался жив, веди себя тихо, — донеслось до нее. А у горла она почувствовала острое стальное лезвие. Ей не надо было даже открывать глаза, она и так знала, что это Пагнел. Его лицо преследовало ее в ночных кошмарах несколько месяцев.

— Ты не забыла меня, моя милочка? — прошептал он, почти касаясь ее лица. А руки поглаживали ее тугой живот.

— Ты, значит, отдала другому то, из-за чего повздорила со мной? За это ты умрешь.

— Не надо, — прошептала Аликс, когда лезвие теснее прикоснулось к горлу.

— Так ты пойдешь со мной тихо и спокойно, или я сейчас воткну нож ему в сердце?

Аликс хорошо понимала, что Пагнел имеет в виду. Всего в шаге от нее спал Джослин, дыша ровно и глубоко, не чувствуя опасности, которая ей угрожала.

— Я иду, — выдавила она.

Вся дрожа, слишком напуганная, чтобы заплакать, Аликс грузно поднялась. Нож соскользнул, оцарапав кожу. Было нелегко пройти между телами пьяных гостей, распростершихся на полу. Каждый раз, как она спотыкалась, Пагнел сзади выкручивал ей руку чуть не до вывиха.

Когда они подошли к темной, холодной, каменной лестнице, ведущей вниз, он так сильно толкнул Аликс, что она ударилась о стену, пролетела четыре ступеньки и едва удержалась на ногах.

— А ну давай быстрей, — ухмыльнулся Пагнел И опять толкнул ее в спину.

Каким-то образом она ухитрилась не упасть. Они оказались в холодной, темной комнате с очень низким потолком. На полу были беспорядочно навалены мешки и ящики с овощами и зерном.

Заскрипела дверь, и Аликс обернулась.

Пагнел стоял в проеме тяжелой двери, зияющей в черное зловещее ничто.

— Туда, — прорычал он.

— Нет, — Аликс попятилась, но отступать было некуда, так загромождено было все пространство кладовой.

Он схватил ее за волосы и втолкнул в черноту. Скорчившись в углу, в промозглой мгле, она смотрела, как захлопнулась дверь, отсекая последний луч света, и услышала, как задвинулся тяжелый железный засов.

ГЛАВА 13

Отвратительная темная каморка казалась ей самым кошмарным видением, источником самых тягостных мыслей, самых ужасных преданий, которые ей когда-либо приходилось слышать. Не просачивался и малейший лучик света, и спустя час она по-прежнему не видела руки, поднесенной к лицу. Долго-долго Аликс сидела, согнувшись в углу, куда ее толкнул Пагнел, не смея двинуться.

Но если она не могла ничего видеть, то уж слышать она слышала, как шуршат насекомые на стенах и полу, и звуки были достаточно явственные и зловещие. Что-то пробежало по ее башмакам из мягкой кожи, и с негромким криком она вскочила, хватаясь за камни стены.

— Успокойся, Аликс, — громко приказала она себе, и каменные стены ответили глухим эхом. Скоро настанет утро и Джослин начнет ее искать, если он, конечно, еще жив. Нет, она не может рассчитывать ни на кого, если хочет выбраться отсюда. Она сама должна найти путь избавления.

Осторожно, вытянув вперед руки, как. слепая, Аликс шагнула вперед и едва не упала, споткнувшись о низкую скамью. Став на колени, она провела по ней руками и обрадовалась, потому что смогла уловить в темноте ее неясные очертания. Кончив со скамьей, Аликс двинулась к стенам, нащупывая путь к двери. Она толкнула ее изо всей силы, но с тем же успехом она могла стараться сдвинуть каменные стены. Комнат была примерно, шесть шагов в ширину, пол грязный, и единственный предмет мебели — короткая скамья. В двери не было оконца, нигде из углов не сквозил свет. Низкий потолок позволил ей нащупать и его, дюйм за дюймом, как всю комнату.