– Плюнь, не думай об этом. Ты не мог ему помешать. Ложись и попытайся выспаться.

– Он еще не закончил.

– О чем ты?

– Теперь он, наверное, убьет Рейчел. Ему нечего терять.

– Киллиан, это нас уже не касается. Возвращайся, встретимся завтра в Белфасте, хорошо?

– Договорились.

– Выспись.

Киллиан выключил телефон.

Дорога в Ларн была пустынной, перед ним открывался вид на Северный пролив и Голуэй. Киллиан различал паромы, горы в голубоватой дымке и даже отблески солнца на крыльях самолетов, приземляющихся в Глазго.

Он проехал через какую‑то традиционно чистую деревушку, о существовании которой раньше не подозревал. Из трубы над каждой соломенной крышей курился дымок. Лошади паслись на полях. Выносливые охотничьи гунтеры и стройные рысаки.

Было раннее утро, Киллиан повстречал на дороге стадо коров, бредущих на пастбище. Погонял их парнишка лет одиннадцати, в джинсах, дождевике и кепке. Паренек курил.

Киллиан вспомнил рынки скота и ярмарки лошадей времен своей молодости. Он по‑прежнему не знал, где именно находится, знал только, что Слемиш остался позади. На экране навигатора была пустота, никаких голосовых указаний, что было подозрительно…

Коровы замедлили ход, и Киллиану пришлось остановиться.

Шон прав. Лечь спать. Забыть обо всем.

Шон был на пятнадцать лет старше его. На Шона Киллиан начал работать, когда ему только исполнился двадцать один год.

Шон заменил ему отца.

Но настоящий отец Киллиана дал бы ему совсем другой совет. Настоящий кодекс чести тинкера не записан на бумаге. Твое слово вернее печати. Твое имя крепче зарока. Долг превыше права. Прежде всего ты должен выполнить свои обязательства. Даже ценой жизни…

С тех пор как Шон научил его читать и писать, Киллиан прочел множество книг. Он пытался избавиться от этого кодекса.

Но потом понял: происхождение определяет твою суть.

Абстрактных «я» не существует. А есть только люди, связанные с определенными практиками, местами, культурами. Человек, не имеющий культуры, – это вымысел. Его просто не существует.

Согласно кодексу чести тинкеров, смысл жизни человека определяется тем, как его действия вписываются в рамки общей истории.

Путь Киллиана не мог завершиться таким образом. Это было попросту невозможно.

Он позвонил Шону.

– Да?

– Я хочу, чтобы ты для меня кое‑что сделал.

– Что именно?

– У меня есть номер «рейнджровера»: джей‑джи‑ай тридцать два сорок пять. Думаю, не составит особого труда узнать в конторе по прокату машин данные кредитной карты этого парня. Разузнай, кто это.

– Да, может получиться.

– И в машине наверняка есть навигатор.

– Ну да.

– Если он приехал в Ирландию из другой страны, то он им пользуется постоянно и фирма по прокату может отследить местоположение машины при помощи этого же навигатора, так? Тогда мы будем точно знать, кто он такой и куда направляется.

– Киллиан, ты же не собираешься… – начал было Шон.

Киллиан оборвал его:

– Я именно собираюсь.  Когда разузнаешь об этом сукином сыне, позвонишь.

– За «спасибо» нам эту информацию не дадут. Мне придется выложить пару тысяч.

– Вот и заплатишь.

– Не отпускает тебя дело, да?

– Я не могу его бросить.

– Это что‑то вроде части философии трэвеллеров?

– Типа того.

Долгая пауза.

– Узнаю – позвоню.

«Форд‑фиеста» приближался к краю плато Антрим, дальше находился причал паромной переправы через Ларн.