Истван задыхался. Судя по гримасе боли, он заставлял себя бежать усилием воли. В итоге некромант начал сдавать, и теперь мы бежали наравне.

Вот и главная аллея, а впереди маячили ворота.

За сколько мы добрались сюда? Судя по ощущениям, за считанные минуты.

— Давай! — ухватившись за бок, Истван остановился и скрючился. Показалось, или даже тихо застонал?

— Нет. Истван…

Я заботливо склонилась к нему и услышала, насколько тяжело и поверхностно дышал некромант. Дотронулась до лба — потный, прохладный.

Истван дрожал, будто осиновый лист, и никак не мог заставить себя двигаться.

— Не глупи, Рената, — а вот голос остался прежним, — твой труп ничем Верешену не поможет. Так что вперёд, аспирантка, и…

Некромант не договорил, толкнул меня в придорожную канаву и накрыл собой. Я без слов поняла: лич оказался быстрее.

Тихо всхлипнув, со страхом подумала о судьбе остальных. Я не слышала и не видела отголосков колдовства, но в то же время не ощущала резких всплесков энергии. Но ведь не позволили же маги убить себя без боя? И лич не мог незаметно уничтожить живое существо.

Пальцы Иствана погладили меня за ухом, а пропахший мертвечиной палец с наверняка грязными ногтями коснулся губ. Я и сама понимала, нужно молчать и не двигаться, вдруг лич не заметит. По идее мог, не увидел ведь в Гнилой гати?

Даже деревья перестали шелестеть, сова не ухает…

Мороз пробежал по коже, стало тяжело дышать.

Я осторожно, стараясь не шуметь, повернула голову и осторожно приподнялась.

Вот он. Плывёт над дорожкой со святящимся посохом в руках. Мантия скользит над землёй, будто шлейф божества. Рядом роятся духи, чуть позади семенит Берток.

Надежда на благополучный исход таяла с каждым шагом лича, оставалось только трястись от страха и ждать.

— Молчи, и, может, останешься жива, — чуть слышно пробормотал Истван. — Есть шанс, что тебя не заденет.

— То есть вы?.. — я не договорила, осознав, на что намекал некромант.

— Глупо сражаться с личем, это только его разозлит.

Больше некромант не проронил ни слова: лич практически поравнялся с нами. Я это чувствовала, не видела. Просто тело Иствана напряглось, а челюсти сжались. Он-то видел, что творилось на аллее, даже руку высвободил для последнего отчаянного заклинания. Так и так выходила смерть, но свою некромант планировал встретить с честью.

Защита, он защиту из последних крупиц сил строит! Сразу вспомнилась та, которая стояла на нашей двери — тоже не обычная, а специфическая, которую только некроманты делают. Привыкают к иным плетениям, рисункам и по привычке используют в быту. Разобраться в такой сложнее, нежели в обычной, особенно если некромант опытный.

Заворочалась, чтобы помочь, но Истван больно ткнул локтем в бок: не мешай, мол, делай так, будто тебя и нет. Только я так не могла и исхитрилась-таки поставить щит — для большего требовалась полная подвижность рук. А ещё начертила пальцем на плече Иствана руну эйваз. Помоги ему, Мировой Ясень!

Жаль, нельзя ни слова сказать! Я бы поблагодарила Иствана за самоотверженную помощь, извинилась бы за тычки и шипение в могиле. И о том самом бы тоже спросила.

Не удержавшись, выглянула-таки из-под мышки некроманта и сглотнула, задержав дыхание.

Выцветшая чёрная мантия лича казалась покрывалом Мары.

Порхавший над плечом мёртвого мага мотылёк-огонёк отбрасывал тень на заострившийся нос, освещал жёлтые кости пальцев, сжимавшие посох. Камни в многочисленных перстнях переливались; один будто светился изнутри. Глаза пристально смотрели в нашу сторону. Неужели видит?

Берток стоял на два шага позади и самодовольно улыбался.