Военным искусством Велизария надо стремиться воспользоваться при возможности, потому что у меня есть такое ощущение, что уже в следующем мире на полях боев загремят пушки и затрещат частой стрельбою кремневые и фитильные фузеи – и вот тогда нам надо будет снова перестраивать свое войско под новые условия. Хорошо хоть, что доспехи в пехоте должны быть вполне адекватны вплоть до начала восемнадцатого века, а в кавалерии – вплоть до середины девятнадцатого. Наши, магически улучшенные, прослужат чуть дольше, но все равно к началу двадцатого века, когда королями на поле боя станут трехлинейные винтовки и пулеметы, все наши защитные железки превратятся в мертвый груз и будут спасать разве что против осколков. Вот и Велизария придется обучать заново под эти реалии, из-за чего на некоторое время он будет для нас потерян.

Третий участник нашей встречи, Евпатий Коловрат – никакой стратег, но довольно неплохой тактик, прекрасно знающий местные условия. С тех пор как мы, в соответствии с первоначальными намерениями, вывели из Рязани всех некомбатантов, включая и его семью, воевода стал спокоен, собран и деловит. Как я уже говорил, на ту отчаянную самоубийственную атаку монгольского арьергарда Евпатия и его воев, скорее всего, подвигла гибель их семей, когда им хотелось только двух вещей – отомстить и умереть. Но теперь все по-другому. Семьи в безопасности, а от них требуется только победить и выжить, чтобы, как только схлынет мутный девятый вал нашествия, восстановить все порушенное в Рязанской земле, а на всей остальной Руси установить новые порядки единого русского государства под скипетром Александра Невского.

Честно говоря, я до сих пор держу в голове вариант с захватом Рязани Батыем и превращением внутренней территории города в одну большую ловушку для монгольских захватчиков, способную погубить их всех разом. Теперь, когда при этом не погибнут несколько тысяч гражданских, этот вариант из запасного перешел в число одного из основных. Хотя в конечном итоге мне хотелось бы этого избежать, потому что при таком тактическом приеме город будет непременно сожжен, а его защитники понесут тяжелые потери, как бы я ни пытался эвакуировать их через порталы. А лишние жертвы среди рязанцев я допустить не могу.

При этом надо заметить, что лица мужского пола и призывного возраста гражданскими тут не считаются априори, поголовно вставая в строй городского ополчения при военной опасности для города. Правда, при междоусобных княжеских войнах бывали случаи, когда городское ополчение воевать не хотело, считая, что от смены князя слагаемые их существования не меняются. Однако Батыево нашествие к этим случаям явно не относилось. Если судить по историческим хроникам, то во всех городах, которые осаждались монголами, население сражалось против них яростно. И именно это объясняет отсутствие сколь-нибудь значимых русских контингентов собственно в походе монголов по странам Восточной Европы и ужасные потери среди русского мирного населения, которое разозленные сопротивлением захватчики истребляли просто с маниакальным исступлением.

Должен сказать, что оба моих военспеца с первых же минут обсуждения единодушно высказались за то, чтобы на один-два дня оставить в покое группировку Батыя и в первую очередь ликвидировать идущий к ней на соединение потрепанный стычками и неудачным штурмом Переяславля-Рязанского тумен Шейбани-хана. Если бы группировка владимирских войск, уже собранная под Коломной, в этот момент предприняла решительные действия, то и нам тоже не пришлось бы отвлекаться от своей основной задачи по разгрому и полному уничтожению Батыевой орды. Но войска под общим командованием Юрия Всеволодовича, великого князя Владимирского, выжидали неведомо чего, из-за чего в мою голову начали закрадываться разные неприятные предположения.