Однако на этот раз, и об этом персонал «Хэппи Джека» не догадывается, все знали о том, кто такой Коннор Лэсситер еще до того, как он сам появился в лагере. Даже заявление администрации о том, что Беглец из Акрона на­конец пойман, не деморализует население ла­геря. Настроение лишь поднимается: если раньше Беглец был лишь полумифическим пер­сонажем, о котором ходили слухи, то теперь он стал живой легендой — человеком из плоти и крови, реально существующим.

52. Риса

— Прежде чем мы начнем занятия, считаю сво­им долгом предупредить, что нам известно о твоей дружбе с так называемым Беглецом из Акрона. В твоих интересах сделать так, чтобы тебя перестали с ним ассоциировать.

Прежде всего администрация лагеря сдела­ла все возможное, чтобы изолировать друг от друга Рису, Коннора и Роланда. Риса ничего не имеет против разлуки с последним, но то, что они сделали с Коннором, лишь подстегивает ее желание увидеть его как можно скорее. Физи­чески мальчик никак не пострадал — портить хороший товар в лагере никому не интересно. Но унизить бунтаря, подавить его дух — совсем другое дело. Его водили по лагерю чуть ли не двадцать минут, затем сняли с него кандалы и оставили возле флагштока. Никто не пытался показать Коннору, где приемник-распредели­тель, где спальни и так далее. Это было сделано специально, чтобы он помучался, стараясь со­образить, куда идти в незнакомом месте. Риса понимает, что дело было не в наказании и не в попытке раздразнить его. Они намеренно дали ему возможность совершить какое-нибудь дис­циплинарное нарушение. Любой проступок Коннора может стать поводом для наказания. Это беспокоит Рису, но недолго — уж она-то его хорошо знает. Если Коннор сделает что-то пло­хое, то только в том случае, если именно это и будет самым правильным поступком.

— Очень хорошо, Риса! Тесты на уровень ин­теллекта ты прошла на отлично. Выше средне­го уровня, великолепно!

Прошло уже полдня, а Риса все никак не мо­жет оправиться от потрясения. Общий вид ла­геря «Хэппи Джек» поразил ее. Думая о том, как он может выглядеть, она всегда представля­ла себе заготовительные лагеря похожими на скотные дворы для людей: толпы мрачных ис­тощенных подростков, сидящих в крохотных камерах, — настоящий кошмар, сплошное уни­жение. Но живописный кошмар, представший перед ее глазами, оказался хуже самых страш­ных фантазий. Если кладбище старых самоле­тов было раем, похожим на ад, то заготови­тельный лагерь не что иное, как ад, старатель­но замаскированный под рай.

— Ты в отличной физической форме. Зани­малась спортом, не правда ли? Бегала, веро­ятно?

Занятия спортом — основной вид деятель­ности живущих в лагере. Поначалу Риса счита­ла, что физическая культура всячески насаждается администрацией, чтобы чем-нибудь за­нять подростков до того момента, когда наступит их очередь идти на бойню. Но на пу­ти в приемник-распределитель девочка заме­тила стоящий у самой кромки баскетбольного поля тотемный столб, украшенный резными физиономиями индейских богов. В глазах каж­дого чудовища Риса заметила камеры — пять физиономий, десять камер, десять игроков. Вероятно кто-то, сидя неизвестно где, наблю­дал за каждым из игроков, отмечая четкость координации движений и измеряя силу каж­дой группы мышц. Риса быстро поняла, что иг­ра в баскетбол служит не для развлечения ре­бят, а для оценки денежной стоимости частей их тел.

— В течение нескольких последующих недель ты будешь заниматься различными видами дея­тельности. Риса, дорогая, ты меня слушаешь? Если тебе что-то непонятно, я могу говорить медленней.

Женщина, занимающаяся адаптацией подростков в заготовительном лагере, не­смотря на высокие результаты, показанные Рисой при прохождении теста на уровень интеллекта, очевидно, считает, что она, как и все остальные, существенно отстает в раз­витии от «нормальных» детей.