Хайден берет свечу и ставит ее на пол так, чтобы свет падал на Коннора и Маи.

— Это не костер в лагере, конечно, — говорит он, — но ничего лучшего у нас нет.

На некоторое время он умолкает, смотрит на колеблющееся пламя и медленно переводит взгляд на Маи:

— Это было много лет назад. Того мальчика, вероятно, звали вовсе не Хэмфри, а Хэл, или Харри, или еще как-то. Но почему-то в истории он остался под именем Хэмфри. Как бы там ни было, его родители подписали разрешение на разборку.

— А почему? — спрашивает Маи.

— Почему родители это делают? Да просто подписали, и однажды ранним утром за парнем пришли инспекторы. Они схватили его, отпра­вили в лагерь, и больше его никто не видел. Его разобрали на органы.

— И все? — спрашивает Маи.

— Нет, не все, — отвечает Коннор. — История на этом не заканчивается. Понимаешь, его ро­дители, мистер и миссис Данфи, были людьми неуравновешенными. Можно сказать, такими людьми, у которых не все дома. И когда Хэмф­ри разобрали, они совсем слетели с катушек.

Взглянув на Маи, Коннор видит, что маска крутой девчонки, которой она старательно при­крывает истинное лицо, исчезла. Сейчас она похожа на ребенка, с широко открытыми глазами слушающего страшную сказку в походе у костра.

— И что они сделали?

— Они решили, что Хэмфри на органы разби­рать не нужно, — говорит Хайден.

— Подожди-ка, — удивляется Маи. — Ты же сказал, его уже разобрали?

Хайден завороженно смотрит на пламя свечи.

— Да, разобрали, — соглашается он.

Маи недоуменно пожимает плечами.

— В том-то и дело, — говорит Хайден. — Как я сказал, все, что связано с заготовительными ла­герями, хранится в секрете. Даже узнать, кому пошел тот или иной орган, невозможно, если человека уже разобрали.

— Да, и что?

— А родители Данфи все-таки нашли записи. Наверное, отец был государственным служа­щим, поэтому ему удалось нелегально проник­нуть в архив управления, занимающегося рас­пределением органов.

— Чем занимается это управление?

— Ведет базу данных детей со всей Америки, отправленных на разборку.

— А, понятно.

— Отцу удалось сделать распечатку списка лю­дей, к которым попали органы Хэмфри. Они с женой отправились в путешествие по всему ми­ру, чтобы найти этих людей, убить их и вернуть все части сына себе, чтобы потом заново его собрать...

— Не может быть.

— Да, такой вот Шалтай-Болтай получился, — добавляет Коннор.

Шалтай-Болтай

Сидел на стене.

Шалтай-Болтай

Свалился во сне.

Вся королевская конница, Вся королевская рать

Не может Шалтая,

Не может Болтая,

Шалтая-Болтая,

Болтая-Шалтая,

Шалтая-Болтая собрать!

В комнате становится тихо. Очевидно, все предаются своим мрачным мыслям до тех пор, пока Хайден, наклонившись вперед и протянув руки к Маи, не кричит: «У-у-у!» Все невольно вздрагивают — и Маи сильнее всех. Коннору становится смешно.

— Нет, ты это видел? — спрашивает он. — Она чуть из кожи не выскочила!

— Лучше не выскакивай из кожи, Маи, — сове­тует девушке Хайден. — Зазеваешься, а ее тут же кому-нибудь другому отдадут.

— Я вам сейчас покажу! — кричит Маи. Она пытается схватить Хайдена, но тот без труда уворачивается. В этот момент из-за стеллажа появляется Роланд.

— Что здесь творится? — спрашивает он.

— Да ничего, — говорит Хайден. — Страшные истории рассказываем.

Роланд рассержен. Очевидно, он раздра­жен тем, что его не позвали.

— Ладно.