— Не развлечься ли нам немного? Ты бы мог­ла заработать законную отсрочку на девять ме­сяцев. Тоже неплохо, а?

Риса никогда не любила кричать. Ей всегда казалось, что кричат только слабаки, что это своего рода признание поражения. Но сейчас она оказалась в ситуации, которую иначе как по­ражением не назовешь, и, хотя ей не впервые приходится отшивать всяких ублюдков, с таки­ми опытными негодяями, как Роланд, она еще не встречалась. Риса решает, что стесняться в таком положении некого, и, набрав в легкие по­больше воздуха, испускает истошный вопль, от которого кровь стынет в жилах. К сожалению, она делает это не вовремя, потому что над анга­ром как раз набирает высоту очередной само­лет, заглушая все остальные звуки ревом турбин и сотрясая непрочную металлическую крышу.

— Нужно уметь получать удовольствие от жизни, — заявляет Роланд. — Давай считать, что я даю тебе первый урок.

В этот момент дверь в туалет распахивает­ся, и за массивным плечом Роланда Риса ви­дит Коннора, стоящего на пороге. Глаза его сверкают от гнева, и девочке кажется, что она никогда и никого еще не была так рада видеть.

— Коннор! Убери его!

Роланд оборачивается и видит отражение Коннора в зеркале, но Рису не выпускает.

— Да, — говорит он, — неприятное положение.

Коннор не делает попыток оторвать Ролан­да от девушки. Он продолжает стоять там, где стоял. В глазах полыхают огоньки гнева, но ру­ки даже не сжаты в кулаки, висят вдоль тела, как плети. Да что с ним такое?

Роланд подмигивает Рисе и обращается к Коннору через плечо.

— Пошел вон отсюда, а то тебе не поздоровит­ся, — говорит он.

Коннор проходит внутрь, но к ним не при­ближается. Он направляется к раковине.

— Вы не против, если я руки помою? — спра­шивает он.

Риса решает, что он планирует напасть на Роланда внезапно, чтобы застать его врас­плох и дать ей возможность сбежать, вос­пользовавшись суматохой. Но ничего подоб­ного не происходит — Коннор просто моет руки.

— Твоя девушка положила на меня глаз еще у Сони в подвале, — говорит Роланд. — Ты знал об этом, правда?

— Вы двое можете здесь делать все, что угод­но. Мы с Рисой расстались сегодня утром, — от­вечает Коннор, вытирая руки об штаны. — Мне выключить свет за собой или не надо?

Риса настолько не ожидала столь вопиюще­го предательства, что не знает даже, кого силь­нее ненавидеть — Роланда или Коннора. Но в этот момент Роланд ее отпускает.

— Ладно, настроение все равно уже не то, — говорит он. — Черт, да я вообще пошутил, между прочим. Я бы тебе ничего плохого не сделал.

Сказав это, он начинает отступать, по обык­новению мерзко ухмыляясь.

— Скажи мне, когда сама захочешь, — говорит он, выходя из туалета, задев Коннора плечом в тщетной попытке вывести его из себя.

Риса до невозможности расстроена и буквально набрасывается на Коннора, желая вы­местить на нем обиду.

— Что это такое? — кричит она, тряся его. — Да как это так? Ты что, дал бы ему меня изнаси­ловать? Что, стоял бы на месте и смотрел?

Коннор осторожно отстраняет ее:

— Разве не ты предупреждала меня о том, что нельзя глотать его наживку?

— Что?

— Он не просто поперся за тобой в туалет, он намеренно сделал это прямо у меня на глазах. Ему было нужно, чтобы я знал о том, что он по­шел туда. Дело вообще не в тебе было — он хо­тел достать меня. Хотел, чтобы я пошел за ним, потерял голову и набросился на него.