— Такое впечатление, что ты по нему годовую контрольную можешь написать.

— Я не шучу, Коннор. Я такие вещи видела уже раньше. Он рвется к власти, это чувство его то­чит, словно голод. Он беспощаден и очень, очень умен.

— Кто? Роланд? — смеется Коннор. — Да если ему на голову бумажный пакет надеть, он его снять не сможет.

— Может быть. Зато он знает, как сложить лю­дей в пакет и раздавить в кулаке.

Коннор отвечает не сразу. Отлично, думает Риса, я дала ему повод для размышлений. Пусть подумает, помыслит стратегически.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Затем, что ты для него — угроза номер один.

— Я?

— Да, ты. Ты — боец, все это знают. А еще лю­дям известно, что тебе голову просто так не за­дуришь. Ты слышал, как ребята говорят, что Роланд всех достал?

— Да.

— Они говорят это, только когда ты рядом и можешь их услышать. Они хотят, чтобы ты разобрался с Роландом, и Роланд об этом знает.

Коннор недоверчиво отмахивается, но Ри­са не позволяет ему отвести взгляд.

— Послушай меня, я знаю, что говорю. В ин­тернате мне не раз приходилось встречать аг­рессивных, опасных ребят, пробивавших доро­гу к власти кулаками. Им это удавалось, потому что они точно знали, когда и кого нужно убрать с дороги. И больше всего доставалось от них тому, кто обладал достаточной энергией и вли­янием, чтобы остановить их.

Краем глаза Риса замечает, как правая ру­ка Коннора сжимается в кулак. Это признак того, что истинный смысл ее речи не дошел до него.

— Если ему нужна война, он ее получит.

— Нет! Ни в коем случае! Нельзя глотать на­живку! Именно этого он и хочет! Роланд сде­лает все, что в его силах, чтобы втянуть тебя в противоборство. Но ты не должен в него всту­пать.

— Думаешь, я не смогу победить его в драке? — спрашивает Коннор сквозь стиснутые зубы.

Риса хватает его за руки и сжимает изо всех сил.

— Роланд дракой не ограничится. Он захочет тебя убить.

23. Коннор

Признавать это неприятно и обидно, но Риса не раз оказывалась права. Ее способность трезво мыслить не единожды выручала их в трудных ситуациях. Раз уж она решила, что Роланд тайно стремится к власти, значит, так оно и есть. Он умеет выстроить жизнь вокруг себя так, чтобы все, что происходит, прино­сило ему пользу. И достигает он этого не си­лой, а умелым манипулированием. Наоборот, его агрессивные замашки лишь отвлекают внимание наблюдателей от того, что проис­ходит. Пока люди считают его тупым, агрес­сивным парнем, они не склонны верить в то, что на самом деле он умен и способен вести тонкую игру... к примеру, втереться в доверие к одному из надзирателей, как бы невзначай продемонстрировав, как он делится едой с младшими. Как и положено настоящему гроссмейстеру, Роланд никогда не делает ни­чего просто так, хотя его цели не всегда очевидны. Риса разгадала не только натуру Ро­ланда, она также была права насчет Льва — вернее, насчет того, что чувствует по отно­шению к нему Коннор, а он никак не может выбросить его из головы. Долгое время он пытался убедить самого себя, что просто хо­чет отомстить предателю, не остаться в дол­гу. Но каждый раз, когда прибывает новая группа ребят и Коннор видит, что его меж ними нет, его охватывает отчаяние. Это его злит, и ему не остается ничего другого, кроме как ввязываться в драки, чтобы сорвать на ком-нибудь зло.

Дело в том, что Лев предал не только их. Он предал и самого себя. А значит, его, ско­рее всего, уже нет на свете. Его разобрали по частям — кости, плоть, мысли и чувства — и пустили во вторичное использование.