|
— Я никогда об этом не думал. — У тебя все впереди, — сказал я. — Реальная, неразрушимая жизнь вне образов — и в то же время любое число может быть по желанию выражено в любом из бесчисленных иллюзорных миров. — Каким образом мы меняемся? — спросил он. — Откуда приходит вера? Каким образом мы в одночасье забываем все истинное и превращаемся в бессловесных младенцев? Я закусил губу. — Не знаю. — Что? Ты создал картинку, в которой не хватает одного фрагмента? — Я знаю, мы вольны верить в любой тип пространства жизни, — сказал я. — Я знаю, что мы можем сделать ее занятным уроком и приобрести силу вспомнить, кто мы есть. Как мы забываем? Добро пожаловать в пространство-время, при входе проверьте память? Происходит что-то непонятное, стирающее нашу память во время прыжка из одного мира в другой. Он улыбнулся при виде моей озадаченности — странная улыбка, которую я не понял, — и секунду спустя кивнул. — Ладно, я могу обойтись без этой недостающей детали, — сказал он. — Что-то Происходит. Мы забываем. Поехали дальше. — Как бы то ни было, попав в пространство-время, — сказал я, — мы вольны верить, что мы существуем независимо и сами по себе, и утверждать, что Принцип Чисел — нонсенс. Он кивнул, собирая все вместе. — Принцип не замечает пространства-времени, — сказал я, — потому что пространство-время не существует. Таким образом, Принцип не слышит ни страстной молитвы, ни злобных проклятий, и для него не существует таких вещей, как святотатство или ересь, или богохульство, или безбожие, или непочтительность, или отвращение. Принцип не строит храмов, не нанимает миссионеров и не затевает войн. Он не обращает внимания, когда символы его чисел распинают друг друга на крестах, рубят на куски и превращают в пепел. — Ему все равно, — неохотно повторил он. — Твоя мама о тебе заботится? — спросил я. — Она меня любит! — Знала ли она и волновалась ли она, что, когда ты последний раз играл в “воров и полицейских”, тебя убивали по меньшей мере раз десять в час? — Х-м-м. —То же и с Принципом, — сказал я.— Он не замечает игр, которые так важны для нас. Можешь проверить. Повернись так, чтобы стоять спиной к Бесконечному Принципу Чисел, Бессмертной Реальности Числового Бытия. Он переместился, немного повернувшись влево. — Громко скажи: Я ненавижу Принцип Чисел! — Я ненавижу Принцип Чисел, — произнес он без особой убежденности. — Теперь попробуй так, — сказал я. — Мерзкий глупый Принцип Чисел ест искусственный сахар, рафинированное масло и красное мясо! Он засмеялся. — А вот с этим осторожнее, Капитан. Нам нужно набраться смелости, чтобы выкрикнуть это, иначе, если мы окажемся неправы, нас могут изжарить живьем: ГНИЛОЙ ЛЖИВЫЙ НИКОМУ НЕ НУЖНЫЙ... МЕРЗКИЙ ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ ПРИНЦИП ЧИСЕЛ ГЛУПЕЕ НАВОЗНОЙ МУХИ! ОН ДАЖЕ НЕ В СОСТОЯНИИ ПОРАЗИТЬ НАС МОЛНИЕЙ В ДОКАЗАТЕЛЬСТВО СВОЕГО ВШИВОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ! Он сбился на слове “мерзкий” и дальше все выдумал сам, но закончил довольно энергичной бранью, которой Принципу вполне хватило бы, чтобы нас поджарить, если бы ему было до этого дело. Ничего не случилось. — Значит, мы можем игнорировать Принцип, можем его ненавидеть, бранить, восставать против него, — сказал я, — и даже издеваться над ним. В ответ — ни малейшего признака Грома Небесного. |
