– Стейси, я… – Он оборвал себя и взъерошил рукой волосы. Когда он снова заговорил, казалось, что он разговаривает сам с собой. – Я должен кому-то довериться, и это оказался малыш. Малыш. Боже правый, тебе и шести еще нет, дружище.

– Мне будет восемь в марте, – сердито возразил мальчик.

– У моей сестренки Кэсси рак, – добавил он. – Она много кричит. Вот почему я люблю здесь бывать. Сам спер чертов аккумулятор. Кольнешься, мистер?

– Нет, и ты тоже. Хочешь два бакса, Стейси?

– Господи, да! – Недоверие отразилось в его глазах. – Не вылез же ты из дыры с двумя чертовыми баксами. Чушь собачья.

Ричардс извлек нью-доллар и дал его мальчику. Тот уставился на него с благоговением, близким к ужасу.

– Будет еще один, если ты приведешь своего брата, – сказал Ричардс и, заметив его взгляд, быстро добавил:

– Я передам его тебе тайком, так что он не увидит. Приведи его одного.

– Ничего не получится, если попробуешь убить Брэдли, приятель. Он заставит тебя обделаться.

– И съесть свое дерьмо. Знаю. Беги и приведи его. Подожди, пока он останется один.

– Три бакса.

– Нет.

– Слушай, приятель, за три бакса я могу достать Кэсси кое-что в лавке. Чтобы она так чертовски не орала.

Лицо мужчины вдруг перекосилось, как будто кто-то, невидимый мальчику, ударил его.

– Хорошо. Три.

– Нью-доллары, – настаивал мальчик.

– Да, ради Христа, да. Доставь его. А если ты приведешь полицейских, то не получишь ничего.

Мальчик замер, наполовину внутри, наполовину снаружи своего кукольного домика.

– Ты дурак, если думаешь так. Я ненавижу этих чертовых свиней больше всех. Даже дьявола.

Он ушел, семилетний мальчик с жизнью Ричардса в своих грязных чесоточных руках. Ричардс слишком устал, чтобы по-настоящему бояться. Он выключил свет, откинулся назад и отрубился.

– Если он разбил мой чертов свет, я ему…

Мальчика грубо утихомирили. Тряпка на входе заколыхалась, и Ричардс включил свет: перед ним был Стейси и другой негр. Новый парень был, вероятно, лет восемнадцати, подумал Ричардс, он носил мотоциклетную куртку и смотрел на Ричардса со смесью ненависти и интереса.

Щелкнуло и блеснуло лезвие ножа в руках Брэдли.

– Если ты вооружен, брось оружие.

– Я не вооружен.

– Не верю, что… – он прервал себя, и глаза его расширились. – Эй. Ты же тот тип на Фри-Ви. Ты разнес ИМКА на Ханингтон Авеню. – Густую черноту его лица разрезала невольная улыбка. – Сообщили, что ты поджарил пять полицейских. Это должно означать пятнадцать.

– Он вылез из люка, – важно вставил Стейси. – Я сразу понял, что это не дьявол. Я понял, что это белый сукин сын. Ты его порежешь, Брэдли?

– Заткнись и дай мне сказать. – Брэдли полностью вошел внутрь, неловко пригнувшись, и сел напротив Ричардса на занозистый ящик из-под апельсинов. Он взглянул на лезвие ножа у себя в руке, видимо удивился при виде его и закрыл.

– У тебя земля под ногами горит, дружище, – произнес он наконец.

– Верно.

– Куда же ты пойдешь?

– Не знаю. Мне надо выбраться из Бостона.

Брэдли сидел в молчаливом раздумье.

– Тебе надо пойти домой со мной и Стейси.