– Все устроено, дружище. Мы выезжаем сегодня вечером.

– Сейчас?

Брэдли улыбнулся без всякого юмора.

– Не хочешь разве увидеть себя нос к носу?

Ричардс понял, что хочет, и когда возникла заставка «Бегущего», стал зачарованно смотреть.

Бобби Томпсон, не мигая, вставился в камеру из центра ярко освещенного круга в море темноты.

– Смотрите, – произнес он. – Вот волк, рыщущий среди нас.

Огромное увеличенное лицо Ричардса появилось на экране. Оно стояло с минуту, затем уступило место другой фотографии, на этот раз в виде Джона Гриффена Спрингера.

Вновь на экране Томпсон, очень серьезный. – Сегодня я обращаюсь в первую очередь к жителям Бостона. Вчера вечером пятеро полицейских в агонии погибли в пламени подвала Бостонского здания ИМКА от рук этого волка, устроившего хитрую безжалостную западню. Кто он сегодня? Где он сегодня? Смотрите! Смотрите на него!

Томпсон на экране растворился, и начался первый клип, отснятый этим утром. Стейси бросил их в почтовый ящик на Коммонвелс Авеню на другом конце города. Ма держала камеру в задней комнате после того, как были задрапированы окно и вся мебель.

– Все, кто смотрит меня сейчас, – медленно произнес Ричардс на экране. – Не вы, техники, не вы, обитатели особняков, – не к вам, говноедам, я обращаюсь. Вы, люди в кварталах Развития, в гетто, в дешевых домах. Вы, парни в мотоциклетных бандах. Вы, безработные. Вы, малыши, взятые за наркотики, которых у вас нет, и преступления, которых вы не совершали, потому что Система не хочет, чтобы вы собирались вместе и разговаривали. Я хочу рассказать вам о страшном заговоре, призванном лишить вас даже права дышать в…

Звук неожиданно превратился, в смесь писка, треска и бульканья. Минуту спустя он совсем исчез. Губы Ричардса шевелились, но не издавали ни звука.

– По-видимому, технические неполадки, – без запинки произнес голос Бобби Томпсона, -но мы и не нуждаемся в том, чтобы выслушивать радикальные бредни этого убийцы, мы и так знаем, с кем имеем дело.

– Долой! – завопила публика.

– Что вы сделаете, если встретите его на вашей улице?

– СДАДИМ ЕГО!

– А что мы сделаем, когда поймаем его?

– УБЬЕМ ЕГО!

Ричардс обрушил кулак на потертую ручку единственного кресла в кухне-гостиной.

– Вот сволочи, – беспомощно произнесен.

– Ты думал, они позволят тебе выйти с этим в эфир? – насмешливо спросил Брэдли. – О нет, дружище. Я удивлен, что они и столько-то выпустили.

– Я так не думал, – слабо возразил Ричардс.

– Знаю, что не думал, – сказал Брэдли. Первый клип сменялся вторым. В этом Ричардс призывал взять штурмом библиотеки, требовать карточки, открыть правду. Он зачитал список книг о загрязнении воздуха и воды, данный ему Брэдли. Ричардс на экране открыл рот.

– Вы все мудаки, – сказал он. Губы открылись для других слов, но кто из двухсот миллионов зрителей заметит это?

– Идите на… свиньи. На… Комиссия Игр. Я убью каждую свинью, которую увижу. Я…

Это продолжалось так долго, что Ричардсу захотелось заткнуть уши и выбежать из комнаты. Он не мог сказать, был ли то голос подражателя, или же речь была склеена из кусочков его записей.

За клипом последовало совмещенное изображение лица Томпсона на экране и фотографии Ричардса.

– Задержите его, – сказал Томпсон. – Задержите убийцу. Он поднимет злодеев вроде себя на мятеж, они пройдут по вашим улицам, насилуя, поджигая и громя. Этот человек будет лгать, обманывать, убивать.