– Верно, – пробормотал он, – Я старый врун.
– Слушай, – сказал он, когда они въехали в Огюсту, столицу штата, – очень вероятна, здесь-то они нас и вынюхают. Мне совершенно невыгодно тебя убивать. Улавливаешь?
– Да, – сказала она и добавила с ненавистью. – Вам нужен заложник.
– Вот-вот. Значит, если появляется полицейский, ты останавливаешься. Сразу. Открываешь дверь и выглядываешь наружу. Только выглядываешь. В твоих интересах не вставать с сиденья. Понятно?
– Да.
– Потом кричишь: «Бенджамин Ричардс взял меня заложницей. Если вы не дадите ему проехать, он убьет меня».
– И вы думаете, это сработает?
– Так лучше, – насмешливо сказал он. – Вообще-то это должно тебя беспокоить.
Она закусила губу и ничего не ответила.
– Сработает. Думаю, получится. Там будет дюжина операторов, жаждущих заработать на Играх денежки или даже получить премию Запрудера. С такой-то рекламой у них дело выгорит. Ты, наверное, не хочешь, чтобы мы оказались под градом пуль. Учти, что в таком случае они ханжески будут говорить о тебе, как о последней жертве Бена Ричардса.
– Зачем ты все это говоришь? – отпрянула она. Ричардс не ответил и только сполз вниз, обнажая только макушку, и ждал, когда в зеркале появятся синие огни.
Но синих огней не было в Опосте. Они проехали еще полтора часа берегом океана. Солнце начало клониться к закату, рассыпая искры по воде. Уже после 2-х, ни изгибе дороги, недалеко от границ Кэмдена они заметили кордон: полицейские машины, припаркованные на одной стороне дороги. Два полицейских обыскивали фермера и его старый пикап.
– Еще двести футов – и стоп, – сказал Ричардс, – делай все, как я сказал.
Она была очень бледна, но, по всей видимости, держала себя в руках. Смирилась, должно быть. Даже не забыла включить сигнальные огни, когда тормозила посреди дороги в пятидесяти футах от кордона. Полицейский с важным видом пошел ей навстречу. Видя, что она не вылезает из машины, он недоуменно переглянулся с напарником. Третий, сидевший в машине, забросив ноги кверху, внезапно опустил руку под панель и быстро заговорил.
«Начали, – подумал Ричардс. – Начали».
Миссис Вильямс распахнула дверцу и выглянула наружу.
– Пожалуйста, не стреляйте, – сказала она, и Ричардс впервые заметил, как хорошо поставлен ее голос. Если бы не белые костяшки пальцев и птицей бьющийся пульс на шее, можно было бы подумать, что она сидит в купе мягкого вагона. Из открытой двери пахнуло сосной – свежо и бодряще.
– Выходите из машины, руки за головой, – сказал полицейский голосом хорошо запрограммированной машины. Модель Дженерал Атомикс 6925-А9, – подумал Ричардс. Полицейский из провинции. Батарейки прилагаются. Только белая сборка.
– Вы и ваш пассажир, мэм. Мы его видим.
– Меня зовут Амелия Вильямс, – очень четко произнесла она. – Я не могу выйти из машины по вашему требованию. Бенджамин Ричардс держит меня заложницей. Если вы не дадите ему проехать, он убьет меня.
Полицейские переглянулись, и что-то едва уловимое промелькнуло между ними. Этого было достаточно Ричардсу. С напряженными до предела нервами он иногда воспринимал мир седьмым чувством.
– Трогай! – заорал он. Она уставилась на него в замешательстве.
– Но они не будут…
Полицейские почти одновременно упали на колена, выхватили пистолеты и навели их на Ричардса, левой рукой придерживая запястье. |