– Он прав, – заметил Ричардс, – но мне просто нужно попасть в… – движением пальцев он дал понять, что название только что вылетело у него из головы, -…как его… ты знаешь… аэропорт.

– Наверное, Войт Филд?

– Точно.

– Так это же в ста милях отсюда, мистер. В Дерри.

– Знаю, – печально произнес Ричардс и провел рукой по шерсти Рольфа. Собака услужливо перевернулась на спину и изобразила труп. Ричардс подавил в себе болезненный смешок, – я подсел на границе Нью-Гемпшира к трем мудилам. Так они меня избили, стырили мой бумажник и выбросили меня в каком-то заброшенном торговом центре…

– А-а, знаю это место. Не хочешь зайти в дом и перекусить?

– Я бы рад, но нет времени. Мне нужно сегодня попасть в этот аэропорт.

– Снова пойдешь ловить машину? – глаза мальчика округлились.

– Придется, – Ричардс привстал и вновь опустился на землю, как будто его посетила гениальная идея, – Слушай, окажи услугу.

– Попробую, – осторожно сказал мальчик. Ричардс достал обе пленки. Это специальные чеки, сказал он бойко. Если ты бросишь их в почтовый ящик, моя компания переведет в Дерри для меня кучу денег. Очень меня обяжешь. Это то, что мне нужно.

– Даже без адреса?

– Так дойдет.

– Ладно. О'кей. В Джэролде есть почтовый ящик. – Он поднялся (его неопытное лицо не могло скрыть то обстоятельство, что он был уверен, что Ричардс врал ему прямо в глаза), – пошли, Рольф.

Он дал мальчику отойти на пятнадцать футов и позвал снова:

– Нет. Ну-ка вернись.

Мальчик вернулся на дрожавших ногах, и по лицу его было видно, как ему страшно. Не мудрено – история Ричардса трещала по всем швам.

– Я сказал тебе все, и почти одну правду. Но я не хочу, чтобы ты проболтался.

Октябрьское утро приятно грело ему спину и шею, и он рад был бы остаться до вечера в этом ненадежном убежище. Он поднял пистолет и положил его на траву. Мальчик смотрел во все глаза.

– Правительство, – тихо произнес Ричардс.

– Да ну-у, – мальчик набрал воздуху. Рольф сидел рядом, свесив розовой язык на бок.

– Я гоняюсь за крутыми ребятами. Видишь, как они меня обработали. Эти пленки нужно переправить.

– Я отправлю их, – затаив дыхание сказал мальчик. – Подожди, а может мне сказать…

– Никому! Не говори никому 24 часа, – сказал Ричардс и зловеще добавил: – Возможны ответные меры. Так что до завтрашнего дня и этого часа ты меня Никогда не видел. Ясно!

– Да. Конечно.

– Ну, тогда за дело. И спасибо, приятель, – он протянул руку, и мальчик благоговейно пожал ее.

Ричардс видел, как он спустился с холма – мальчик в красной майке с радостно бегущей рядом собакой.

– Почему моя Кэти не сможет завести что-нибудь подобное?

Его лицо скривилось в пугающую и совершенно бессмысленную гримасу ярости и ненависти. Он проклял бы самого Бога, если бы в темноте его мыслей не возник сам собой более подходящий объект для ненависти – Федерация Игр. А за ней, как тень более мрачного Бога, – Система.

Он следил за мальчиком, пока тот, казавшийся крошечным на расстоянии, не бросил пленки и почтовый ящик.

Затем он онемело поднялся, оперся на костыль и поплелся обратно в кусты в сторону дороги.

Значит, аэропорт. И, возможно, кто-то еще заплатит по счетам прежде, чем все будет кончено.

Но когда появилась третья машина, он поднялся.