– – Знаешь, как звали мужа убитой леди Илен Билбери?

– – Очевидно, лорд Билбери? – – предположила Энтони.

– – А вот и нет! Она не стала брать фамилию второго мужа!

– – Не тяни тогда.

– – Николас Крипс.

***

Блеир, осторожно выглянув из-за высоченной башни учебников, посмотрела на лорда Тристила. Тот быстро проглядывал наброски дипломной работы одного из своих подопечных с пятого курса общей танатологии. Судя по недовольному прищуру и тому, что Карстен ничего не выделял и не подчеркивал – – кому-то придется начинать работу с нуля.

– – Все настолько плохо? – – уточнила девушка. Упражнения по Рейвелю, заданные на дом, она уже с грехом пополам сделала и теперь чахла над учебником, заучивая исключения пятого спряжения.

Мужчина поднял на нее взгляд и неожиданно мягко улыбнулся.

– – Нет, плохо не может быть априори – – я беру только лучших. Однако, на мой взгляд, здесь не совсем верно расставлены вопросы… впрочем, над этим я подумаю позже. Вы закончили?

Одра неуверенно покачала головой.

– – Что-то непонятно?

Девушка еще раз мотнула головой и поспешила спрятаться за учебниками. Как-то не так ей все это в итоге представлялось. Она ощущала себя неловко и не знала, как себя нужно вести. Все-таки, как бы Одре ни хотелось, храброй получалось оставаться не всегда.

Спряжения не давались.

Если первые два десятка исключений Блеир заучила быстро и могла легко опознать их в тексте и перечислить, то на тридцать пятом слове захотелось что-нибудь кому-нибудь сломать. Ну или хотя бы побиться лбом о стол. А ведь всего исключений у пятого спряжения было целых семьдесят шесть штук. Даже Тео не все выучил – – на пятидесятом забуксовал.

Судя по тому, что Одра больше не слышала шелеста страниц, Тристил закончил читать черновики. Девушка еще раз выглянула из-за учебников и тут же встретилась взглядом с темными, почти черными глазами танатолога.

– – Что-то не так, профессор?

– – Думаю, что с вами, Блеир, делать.

– – А-ээм… – – кажется, девушка подумала не совсем о том, о чем следовало.

– – Вряд ли вы оцените выставку живописи третьего тысячелетия, – – констатировал Карстен.

Точно не оценит! Одра, конечно, любила картинки полистать в ментальном пространстве, но скучать в бесконечно-длинной галерее, переходя от одной мазни к другой, ей совсем не хотелось.

– – А вы любите выставки, профессор?

– – Терпеть не могу, – – честно признался Карстен.

– – А зачем?

– – Раз уж мы с вами пришли к некоему согласию, глупо сводить встречи к одним занятиям в библиотеке, – – совершенно невозмутимо пояснил лорд, хотя от Одры не укрылась пара искорок лукавства. – – Нет, конечно, все можно свести к одной плоскости…

Одра улыбнулась – – пока плоскость оставалась исключительно вертикально-сидячей и библиотечной. И девушка умудрялась этому одновременно и радоваться, и огорчаться.

– – Поэтому предпочитаю, чтобы к телу в постели прикладывались интересы, которые можно было бы разделить, а также собственное мнение.

– – И поэтому, профессор, вы решили покрыться плесенью на выставке?

– – Не в клуб же с вами, Блеир, идти. Да и кофейные посиделки представляются с трудом. В кино же пока ничего достойного внимания нет.

– – А все недостойное я уже и так посмотрела с группой, – – хихикнула Одра.