Присцилла прищурилась.

– Тогда кто это был?

Эбби хихикнула, на что Тото вильнул хвостом.

Я задумчиво пожевал губу.

– Ну, я совершенно уверен, что это не Мёрфи.

Хелен Беккит презрительно фыркнула.

– Если это шутка, то неудачная, – взвилась Присцилла.

– Ох. Прошу прощения. С учетом того, что я узнал о наличии в показаниях серого плаща несколько секунд назад, мне показалось, что и ваш вопрос звучит не слишком, чтобы серьезно, – я повернулся к Анне. – Это не я. И это не Страж нашего Совета – или, по меньшей мере, я чертовски надеюсь на то, что это не Страж нашего Совета.

– А если все-таки Страж? – тихо спросила Анна.

Я скрестил руки на груди.

– Тогда я сделаю так, чтобы он никогда и никому больше не смог причинить вреда.

– Прошу прощения, – вмешалась Мёрфи. – Вы сказали, погибли три члена вашего ордена. Не будете ли вы добры назвать их имена?

– Мария, – произнесла Анна медленно, словно в такт похоронной процессии. – Жанин. Полина.

До меня дошло, куда клонит Мёрфи.

– А что насчет Джессики Бланш? – спросила она.

Анна нахмурилась и, подумав, мотнула головой.

– Не думаю, чтобы это имя было мне знакомо.

– Значит, она не член ордена, – кивнула Мёрфи. – И в ваших, гм, кругах она не вращалась?

– Во всяком случае, не среди моих знакомых, – ответила Анна и оглянулась на остальных. – Никому больше не известно это имя?

Последовало молчание.

Я переглянулся с Мёрфи.

– Некоторые из этих случаев отличаются от остальных.

– А некоторые – не отличаются, – возразила она.

– Хоть что-то для начала, – сказал я.

У кого-то на руке забибикали часы, и девушка, сидевшая на диване рядом с Присциллой, резко выпрямилась. Совсем еще юная девушка – на вид не старше двадцати, и кожа ее имела этакий насыщенный цвет уроженки южной Индии. Еще ее отличали карие глаза под тяжелыми, выпуклыми веками, а также бандана, которую она повязала на свои прямые черные волосы. Одежду ее составляло фиолетовое балетное трико и чулки кремового цвета на длинных ногах, и вообще она имела сложение профессиональной танцовщицы. Мужские часы казались на ее тонком запястье непропорционально большими. Она нажала на кнопку, выключая сигнал, и взволнованно повернулась к Анне.

– Десять минут, – произнесла она.

Анна нахмурилась, кивнула и медленно двинулась к двери, вежливо напоминая нам, что пора и честь знать.

– Мы больше ничем не можем вам помочь, мистер Страж? Мисс Мёрфи?

В нашем сыщицком ремесле, когда тебя начинают выпроваживать с целью скрыть что-либо, мы называем это уликой.

– Конечно! – лучезарно улыбнулся я. – А что должно произойти через десять минут?

Анна остановилась, и ее вежливая улыбка померкла.

– Мы как могли лучше ответили на ваши вопросы. Вы дали мне слово, мистер Страж, что не будете злоупотреблять моим гостеприимством. Вы поклялись.

– Спрашивая вас, я действую в ваших же интересах, – ответил я.

– Вы так считаете, – сказала она. – Я считаю, что это вас не касается.

Я со вздохом кивнул и протянул ей свою визитку.

– Вот мой телефон. На случай, если вы передумаете.

– Благодарю вас, – вежливо отозвалась Анна.

Мы с Мёрфи вышли. Спускаясь в лифте, мы оба молчали. Я стоял, хмурый как туча. В прошлом такое настроение никогда не помогало мне в решении моих проблем, но все ведь когда-то случается в первый раз, верно?

– Думаешь, им известно что-то еще? – спросила Мёрфи, когда мы вышли из подъезда на солнце.